|
В декабре министерская конференция ВТО должна утвердить итоговый доклад рабочей группы и торжественно объявить о присоединении России к организации. Затем – ратификация соглашения в российском парламенте и... все! Мы будем в ВТО. И что тогда? У нас начнется новая жизнь? Подешевеет импорт, разорятся отечественные производители, исчезнут из продажи пиратские диски? Конечно же, нет. Но давайте по порядку.
В ходе тяжелой и продолжительной подготовки к вступлению Россия уже связала себя разнообразными обязательствами. В частности, существенно снизила таможенные тарифы. Средневзвешенный импортный тариф у нас уже почти на уровне развитых стран – 10% (у тех он составляет, в среднем, около 5%), тогда как у стран, схожих с нами по уровню развития (Аргентины, Бразилии, Мексики, Индии, Китая, Турции, Таиланда) он составляет 20% – 30%. Так что в плане открытия рынка мы и так прогнулись по полной программе, и нового резкого скачка здесь не будет: лишь к 2020 г. импортный тариф должен быть снижен до 7,8%. Хотя по большому списку товарных позиций тарифы будут снижаться более ощутимо, но тоже не сразу, а в течение переходного периода. Например, пошлина на новые автомобили за семь лет уменьшится с 25% до 15%, на авиатехнику – с 20% до 7,5% – 12,5%. Это создаст немалые проблемы российскому авто- и авиапрому, но ничего не поделаешь: надо же когда-то учиться выпускать конкурентоспособную продукцию. Большие надежды в этом плане возлагаются на кооперацию с зарубежными компаниями. Такие совместные продукты, как "Шеви-Нива" или "Сухой Суперджет – 100" вполне смогут выдержать международную конкуренцию (по крайней мере, на отечественном рынке).
К тому же зарубежный автопром давно проник на территорию России и работает здесь, как у себя дома и даже лучше. Благодаря льготам, которые правительство предоставило иностранным автосборочным предприятиям при условии значительной локализации их производства. Причем эти льготы ударили не столько по нашим, сколько по европейским автозаводам, которые лишились значительной доли российского рынка (иномарки теперь не столько ввозят, сколько делают в России). Поэтому ЕС до последнего бился, чтобы Россия урезала льготы автосборщикам. Не вышло: они будут действовать до 2018 г. и потом будут заменены на другой компенсационный механизм.
В довольно трудном положении могут оказаться российские аграрии. Дело в том, что страны ВТО навязали довольно скудный лимит госсубсидий для сельского хозяйства: $9 млрд ежегодно сейчас, а затем в течение 7 лет – снижение до $4,4 миллиарда. То есть, до того уровня, который достигнут на сегодняшний день. Таким образом, пропорционально площади сельхозугодий АПК будет и впредь субсидироваться на порядок меньше, чем американские или европейские фермеры. При этом тарифная защита российского рынка сельскохозяйственной продукции составляет всего 13,2% и будет в перспективе снижена до 10,8%, тогда как, в среднем, по ВТО этот показатель превышает 50%. Расчет, видимо, делается на то, что российский крестьянин выдержал и крепостное право, и коллективизацию, и раскулачивание – выдержит он и конкуренцию с западными фермерами в неравных условиях.
Что касается защиты прав интеллектуальной собственности, то Россия, конечно, обязалась бороться с пиратством. Однако опыт Китая показывает, что членство в ВТО отнюдь не мешает массовому выпуску и использованию пиратской продукции. Так что те, кто не любит платить за лицензионные программы, могут не волноваться: с ВТО все будет, как и прежде. То же самое можно сказать и относительно внутренних цен на газ: их не будут выравнивать с экспортными, а значит, катастрофического подорожания газа в России не произойдет.
Таким образом, на вопрос, кто больше выиграет от вступления России в ВТО – мы или наши партнеры, – однозначно ответить трудно. Все суждения на эту тему строятся на той или иной гипотетической модели развития ситуации. Например: стабильные рамочные условия для бизнеса – приток инвестиций – промышленный рост. Или по-другому: открытие рынков – обострение конкуренции – вытеснение отечественных производителей. И тот, и другой сценарий имеют шансы реализоваться, весь вопрос – который из них станет основной тенденцией. Поэтому не удивительно, что одни эксперты, например, говорят, что вступление в ВТО обеспечит России ежегодное приращение ВВП на $20 млрд, а Всемирный банк вообще сулит в долгосрочной перспективе "китайский" рост экономики в 11%. В то время как другие аналитики предрекают полный крах отечественной промышленности и упадок сельского хозяйства.
Пока же можно сказать, что для России, возможно, главным приобретением от членства в ВТО (кроме улучшения имиджа) станет большая прозрачность экономических процессов внутри страны. Это касается и бухгалтерского учета, и системы государственных закупок, и мер по регулированию рынка, и любого нормотворчества, влияющего на инвестиционный климат.
Ну, а с точки зрения ключевых стран-участниц ВТО Россия – это, безусловно, очень ценное приобретение. Во-первых, в плане престижа организации: последняя крупная экономика, остававшаяся вне ВТО, становится ее членом. Во-вторых, Россия обладает емкими, растущими рынками, доступ на которые до сих пор был в известной степени непредсказуем. Теперь же возможности Москвы принимать меры протекционистского характера существенно уменьшатся. И, наконец, в-третьих, ВТО получит большое вливание свежей крови, которая растворит тромбы на переговорах Дохийского раунда. Этот раунд должен был значительно расширить возможности глобальной торговли и ВТО как ее регулятора. Однако развитые и развивающиеся страны зашли в тупик, не найдя компромиссов по вопросам сокращения поддержки сельского хозяйства и либерализации доступа на рынки. Возможно, именно Россия, занимающая промежуточное положение между развитыми и развивающимися, поможет им найти выход.