Валентина Матвиенко и Владимир Путин на заседании Совета Федерации. ФОТО: ИТАР-ТАСС |
По логике законодателя, Совет Федерации должен играть роль некого фильтра: так было задумано еще в те времена, когда Госдума была местом для дискуссий и даже принимала законы, идущие вразрез с пожеланиями исполнительной власти. Срабатывало это далеко не всегда: входившие в состав СФ губернаторы нередко также шли вразрез с пожеланиями исполнительной власти, в итоге Совфед позволял себе немыслимые по нынешним временам вольности – например, преодолевать законодательное вето президента (для этого сенаторам требуется всего лишь квалифицированное большинство голосов). Не случайно замирение губернаторской вольницы Путин начал именно с верхней палаты парламента.
Взамен прямого представительства регионам предложили выдвигать делегатов. В итоге в Совет Федерации стали попадать, в основномпредставители двух категорий – очень богатые люди в поисках депутатской неприкосновенности или отставные политики в поисках заслуженной синекуры. По мере утраты регионами самостоятельности центр распределения сенаторских кресел переместился в Москву: в последние годы губернаторам просто спускали сверху кандидатуры для назначения в сенат.
В итоге верхняя палата парламента фактически перестала влиять на законотворческий процесс, превратившись, по меткому выражению ее нынешнего спикера Валентины Матвиенко, в "место ссылки неудавшихся политиков". На самом деле влиять было уже и не на что: к тому времени Госдума категорически перестала быть местом для дискуссий и любой принимаемый ею закон автоматически следовало считать освященным волей Кремля. Сенаторам оставалось только штамповать присылаемые законы. По сути дела полномочия Совета Федерации свелись к редкому "одобрямс" кандидатов на высшие судебные и прокурорские должности. В случае введения чрезвычайного положения СФ должен одобрить указ президента, ну, и единственное, где нельзя обойти "место ссылки неудавшихся политиков", – это приятие конституционных законов.
Видимо, именно в связи со своей полной бесполезностью на протяжении последних лет Совфед регулярно становился жертвой реформаторского зуда. В 2007 г. был введен ценз оседлости для сенаторов: претенденты на это высокое звание должны были прожить в делегирующем их регионе не менее десяти лет. Закон действовал ровно до тех пор, пока не начали подходить сроки пролонгации полномочий действующих сенаторов, – тут выяснилось, что жесткое ограничение катастрофически рушит привычную схему распределения кресел: примерно половина состава СФ не имела десятилетней привязки к "своим" регионам. Поэтому уже к концу 2008 г. Дмитрий Медведев выступил с новой инициативой: в сенаторы нужно двигать местных депутатов любого уровня – хоть муниципальных и поселенческих собраний, главное – что они прошли горнило выборов и являлись, так сказать, народными избранниками. Подразумевалось, видимо, что мандат, по крайней мере, муниципального собрания "нужный" человек всегда добудет.
Однако и тут некрасиво вышло – продвижение потенциально нового спикера Валентины Матвиенко в Совет Федерации завершилось грандиозным скандалом. Мандат она действительно получила, но приложенные ее командой ради этого усилия фактически похоронили ее репутацию как политика.
Видимо, в результате этого Матвиенко, едва успев занять пост спикера Совфеда, выдала законопроект, предлагающий новый порядок формирования верхней палаты: муниципальных депутатов следует отменить, а сенаторов от законодательной власти местные парламенты должны выдвигать из числа собственных депутатов. Челнов же Совфеда от исполнительной власти должны избирать вместе с губернаторами. То есть губернатор будет идти на выборы с тремя кандидатами, за кого проголосует больше людей – тот и сенатор. Это обеспечит учет мнения избирателей, обещали авторы законопроекта.
Такая схема не то чтобы совсем страховала от возможности подковерного распределения мест в Совете Федерации, но, по крайней мере, сделала бы ее не столь очевидной. Но представленный Советом Федерации законопроект слегка доработали в администрации президента. В итоге из схемы наделения полномочиями сенаторов от исполнительной власти исчезло даже рейтинговое голосование. Теперь граждане будут голосовать за губернатора и троих потенциальных сенаторов, а уж губернатор сам потом решит – кого отправлять в Совфед. Ну, или в Москве подскажут.
Разумеется, никаким учетом воли избирателей тут уже не пахнет – по сути, этот механизм обеспечит лишь отсечение претендентов с совсем никудышной репутацией. С другой стороны, это открывает практически неограниченные перспективы для использования технологии "паровозов": любой кандидат сможет взять себе в команду пару популярных политиков (артистов, общественных деятелей), а в финал в итоге вывести тихого и незаметного "спонсора", которому даже в агитационной кампании участвовать не придется.
Утешает во всей этой истории только одно: пока в Госдуме сохраняется безусловный перевес сил в пользу партии власти, не имеет существенного значения, каков именно порядок формирования Совета Федерации и кто туда в итоге попадет. Законодательной системе не нужен фильтр, потому что фильтровать нечего: субстанция, по большому счету, стерильна.