Изображение: CHROMORANGE / Bilderbox/ Global Look Press |
"Yтро": Как вы расцениваете уже введенные санкции? Насколько они способны нанести ущерб российской экономике и бизнесу?
Алексей Исполинов: Понятно, что на самом деле вводятся санкции предельно аккуратно, исходя из мирового опыта, который уже имеется в их применении. Опыт применения широкомасштабных санкций в виде торгового эмбарго (запрета импорта/экспорта) показал, что они неэффективны. Примеры с Ираком начала 2000-х гг. и Северной Кореей показывают, что эти санкции цели не достигают. Наоборот, страдает ни в чем неповинное население, появляется масса обвинений в нарушении прав человека теми государствами, которые эти санкции применяют. Поэтому произошел переход и международного сообщества, и государств к индивидуальным санкциями, что, собственно, мы сейчас и наблюдаем на примере ограничений в отношении российских физических лиц и компаний. Это запрет въезда, визовые ограничения, арест активов, запрет на совершение сделок.
Опять же, возникает вопрос, насколько эти санкции будут эффективны. Когда применялись индивидуальные санкции по отношению к бывшим диктаторам, например, Фердинанду Маркосу с Филиппин, у которого арестовали счета, понятно, что эти деньги были получены незаконно. Если же мы говорим о вполне законном бизнесе, у меня нет сомнений, что эти санкции легко обжалуются в европейских судах, потому что арест активов – это, по сути, конфискационные мероприятия с точки зрения международного права, права ЕС и практики международных судов, и это уголовное преследование. А уголовное преследование означает право на адвоката, право на получение объяснений лица, которое, неожиданно для него самого, оказалось в этом списке, и, самое главное, презумпцию невиновности. США и ЕС просто ввели санкции из-за дезинтеграции Украины, обвинив в этом ряд людей и компаний. Но надо доказать их вину. Поэтому суды европейские занимают предельно скептическую позицию по отношению к этим санкциями. И Европейский совет сам прекрасно понимает, что санкции очень уязвимы с точки зрения прав человека, с точки зрения перспектив судебного обжалования. Поэтому очевидно, что эти санкции рассчитаны на краткосрочный, по большей части психологический эффект. Если мы не говорим, конечно, об аресте счетов, имущества, которое получено незаконно. Это совершенно иная ситуация.
Стоит ли ждать новой волны санкций? Какими они могут оказаться на этот раз?
Санкции – всегда вещь обоюдоострая, и практика всех стран это подтверждает. Одно дело, когда речь идет о Северной Корее, доля которой в торговле с США и ЕС микроскопическая, если вообще существует. Ну, может быть, пару мешков риса, условно говоря. Ситуация с Россией принципиально иная: мы с ЕС какое-то время увлеченно строили общий европейский дом и в результате достаточно сильно взаимозависимы. Кроме того, европейцы имеют колоссальное количество инвестиций в России. Стоимость одного только завода "Фольксваген" в Калуге – более миллиарда евро. И сейчас они предельно обеспокоены. Поэтому, если все-таки допустить переход от расширения санкционного списка к ограничению товарооборота, речь может идти, скорее всего, о товарах, которые, по большому счету, легко заменимы либо не представляют интереса для рядового европейского избирателя, поскольку не входят в его круг потребления. Это российская икра, алмазы и российская водка.
Санкции могут продолжаться до бесконечности, если будет на то политическая воля. Другое дело, что политическая воля Европы сильно ограничена реалиями, которые тоже вполне очевидны. Тут действует не только экономический фактор, но и политический. Европейская комиссия уходит в отставку 31 октября. Это люди, которые не принимают сейчас решений; по большому счету, они просто хотят спокойно досидеть. Они уже дни считают, как солдаты до дембеля, и хотя находятся под сильнейшим прессингом своих правительств и США, в то же время их тревожит мысль о том, как они уйдут, какой след оставят в истории. С другой стороны, никто не хочет оказаться в истории человеком, который запустил волну контрсанкций. Поэтому Россия пока достаточно сдержанно реагирует. Мы сказали, что не будем вводить ответные санкции, потому что они непродуктивны. И мы вряд ли будет отвечать широкомасштабными ограничениями. Нам это не надо. И потом, мы не чувствуем себя виноватыми. И я еще раз повторяю, эти санкции предельно уязвимы с точки зрения международного права и практики международных и национальных судов. Это политика. Расчет психологический, что к концу года ситуация рассосется.
Есть мнение, что в случае эскалации санкций первым под ударом окажется энергетический сектор. Вы с этим согласны?
Я считаю, что это больше пугало. Да, Америка меньше зависима от российского газа, но она так же зависима от российского атома. Мы, по большому счету, навредить им можем. Другое дело, что мы в этом не заинтересованы. Европа также не заинтересована, потому что все эти разговоры о сланцевой революции, о чем-то еще – пока только разговоры, ни во что конкретно не вылившиеся. Они не могут просто дернуть рубильник и дальше жить без российского газа. Так не получится. И все это прекрасно понимают. Любого рода санкции имеют эффект лишь до тех пор, пока они не реализованы. Это всегда угроза, психологическое давление, а не сам факт. А сам факт... Ну, приняли санкции – значит, появятся какие-то обходные маневры и пути. Мы достаточно глубоко интегрировались в мировую экономику, и если столкнемся с нежеланием покупать наши товары, просто переедем на другие рынки. Ничего страшного. Конечно, будет определенные убытки, разрыв устоявшихся связей. Но мы, по большому счету, нормальная капиталистическая страна, которая торгует со всеми.
А если все откажутся с нами торговать?
Это абсолютно нереально.
Что следует предпринимать компаниям и инвесторам, дабы не стать жертвой санкций?
У США есть наказание, причем финансовое и уголовное, за нарушение санкционного режима. Компании могут при совершении нормальных сделок даже не подозревать, что в их череде всплывет какая-то организация, которая вдруг оказывается в режиме санкций. И надо быть предельно осторожными именно в этом, внимательно смотреть свою цепочку контрагентов.
Существуют ли примеры эффективной работы бизнесов в условии санкций? Любой бизнес может адаптироваться к санкциям?
Это зависит от страны. Опять же, ситуации разнятся. Рецепта универсального нет. Бизнес есть бизнес – пока он не запрещен тотально, он всегда находит пути для извлечения прибыли. Тут запретили, значит, пойдем немножко другим путем. Повторюсь, опыт применения тотального эмбарго в прошлом, он неэффективен. Иранский вариант был достаточно серьезным, но Иран это пережил. И европейские компании научились работать с иранскими компаниями достаточно аккуратно, не подпадая под действие санкций. Хотя США сейчас и говорят, что это их заслуга, что Иран пошел на уступки в отношении ядерной программы, это не так. Это жизнь заставила американцев и иранцев договориться, и мы тут заняли предельно конструктивную позицию, что тоже сыграло свою роль.