Греческая свобода сильна русскими рабами

Сегодня День независимости Греции. Парад, салют, радостные улыбки. Это в России День независимости - нечто маловразумительное: с тех пор, как наши великие князья плевать хотели на ярлык монгольского хана, утекло немало воды, и мы привыкли к тому, что наша страна свободна и независима. Иное дело греки. Нация, которая более чем на 350 лет оказалась под пятой могущественной Османской империи. Статус Греции как самостоятельного государства был определен только в 1830 г., однако сами греки предпочитают думать, что независимость пришла к ним девятью годами раньше. Все дело в том, что восстание, поднятое в 1821 г. против Османской империи, в состав которой Греция входила более 350 лет, оказалось чертовски удачным. Вылилось оно, правда, в русско-турецкую войну, окончившуюся лишь в 1829 г., но если речь идет о национальной независимости, ставки могут быть любыми. И все же Лондонский протокол, согласно которому определялся статус Греции, был во многом работой нашей дипломатии, армии и флота.

Нет, право, история смеется. Восстание 25 марта 1821 г. возглавил генерал-майор русской армии Александр Ипсиланти. Дружина его представляла собой (не считая его братьев) 800 кавалеристов и что-то около 4000 добровольцев, так что нет ничего удивительного в стремительном провале восстания. И, тем не менее, оно умудрилось перешагнуть государственные границы Османской империи и вовлечь в ее внутренние дрязги Россию, Англию и Францию.

Это еще не самое интересное в истории греческой борьбы за независимость и российско-греческих отношений. Как известно, завершилась эта борьба установлением республики. А вот первым ее президентом стал не кто иной, как министр иностранных дел России в бессрочном отпуске Иоаннис Каподистрия, 170-ая годовщина смерти которого отмечается в текущем году.

Не стоит думать, что я сейчас буду обвинять греков в неблагодарности. Во-первых, всю возможную благодарность Греция нам за двести без малого лет уже выразила. Пора бы нам и честь знать, наверное, сколько можно-то, тем более что без Греции нам на Балканах пришлось бы совсем не ура. Во-вторых, и Каподистрия, и Ипсиланти были этническими греками, и все, чего им не хватало для служения своему собственному, греческому, государству, – это отсутствие такового. От подобной беды не то, что России, Малапупии служить пойдешь. Однако выбор графа Иоанна Антоновича Каподистрии, сделанный им в 23 года, говорит сам за себя: получив в Италии медицинское образование, он, уроженец Корфу, нимало не сомневаясь, становится главврачом русского военного госпиталя. И, между прочим, поначалу весьма неодобрительно относится к начавшемуся восстанию за независимость.

Александр же Ипсиланти, помимо того, что увековечил свое имя в борьбе османскими оккупантами, был одним из героев Отечественной войны 1812 года. Все мы прекрасно помним нашу собственную историю, и декабрьское восстание на Сенатской тоже в школе проходили. Приблизительно тем же путем пошел Ипсиланти, опередив русских революционеров на 4 года: он тоже был одержим идеей Свободы, только понимал ее по вполне понятным причинам по-своему, по-гречески. Если русские декабристы стремились освободить Россию от рабства крепостного ига, Ипсиланти был нацелен на иго османское.

На уровне абстракции высокого порядка разница невелика. Но речь не о философии. Коль скоро греки живут в независимой стране, значит, это была все-таки их война и их революция – в гораздо большей степени, чем наша, хотя и у нас были в ней свои интересы.

Казалось бы, русские с греками – братья навек, живи и радуйся. Но не все так просто в замечательной Греции, где по слухам есть решительно все, включая даже независимость. В противном случае греческое правительство не было бы сейчас озабочено внесением поправок в закон о борьбе с работорговлей. Национальный комитет по правам человека настаивает на ужесточении ответственности за организацию торговли женщинами, детьми и бомжами, которая стала крупнейшим сектором теневой экономики Греции. В частности, предполагается, что наказание станет перспективой не только работорговцев, но и их клиентов. А сотрудники правоохранительных органов, сотрудничающих с торговцами двуногим говорящим товаром, сядут на 10 лет. Кроме того, принятые возрастные границы детской порнографии должны расшириться до 18 лет – с нынешних 15. Может, конечно, и перебор: греческие дети не нашим чета – созревают гораздо быстрее и своих потомков рожают уже в том возрасте, когда у нас о браке думать еще не принято. Тем не менее, это весьма существенный показатель болезненности темы для греческого общества.

"Yтро" уже сообщало о том, насколько остро стоит проблема работорговли в современном мире. Конвенция о рабстве была принята еще в 1926 г., а через тридцать лет последовала Дополнительная конвенция, но это, похоже, мало волнует и торговцев людьми, и страны, участвующие в разветвленной сети этого бизнеса. Что же касается Греции, то ездить туда опасно даже по туристической путевке, а тем более без нее. Были случаи невозвращения туристов (заметьте, россияне!), известно и вопиющее отношение к туристам со стороны сотрудников правоохранительных органов. Так что не стоит винить в пристрастности Национальный комитет по правам человека.

Удивительно то, что происходит это на фоне неотделимости Греческого государства от православной церкви. Казалось бы, кто-кто, а клерикалы должны уделять самое пристальное внимание проблемам нравственности и охраны прав человека. Но, похоже, что у Церкви есть проблемы гораздо более существенные, нежели какая-то виртуальная мораль, не сулящая к тому же никаких выгод.

Тем более, что греческих граждан эта проблема касается куда как мало по сравнению с многотысячной армией российских, грузинских, казахских женщин и детей, исчезающих среди поэтичных пейзажей древней земли, двести лет назад ставшей свободной. Для этих людей – проституток, рабынь на плантациях и фабриках, моделей в порнографических салонах – Греция никогда не будет связана со свободой. Она останется символом рабства. Даже под национальным флагом суверенной страны.