Генерал Лебедь: с небес на землю

Александр Лебедь был хорошим военным и не очень хорошим политиком. Впрочем, иначе редко когда случается. Совмещать военную рациональность и светский лоск смогли лишь Наполеон и Де Голль – и оба вошли в историю. И тот и другой вписались в тот вираж истории своей страны тогда, когда рациональность и гражданственность – в высших смыслах этих слов – были особенно востребованы. Может быть поэтому много видных французских политиков и даже Ален Делон дружили с Лебедем – им казалось, что в русском генерале много от их национальных героев.

Лебедь мог стать национальным героем России, но он им не стал. Участие в "революции" 1991 года не было яркой вехой в его биографии, потому что переворот был бутафорским, а значит, и героизма вроде особого не требовал. Хотя Лебедь, вставший во главе своих бойцов на защиту Верховного Совета России, мог об этом и не знать – так же, как и сотни простых людей, ночевавших под стенами Белого дома. Лебедь остановил бойню в Приднестровье, не дал втянуть в нее 14-ю армию, но кроме молдаван и приднестровцев это мало кто оценил: не до проблем бывшей союзной республики было тогда России. Лебедь хотел быть президентом страны, но надолго не задержался даже в должности главы Совбеза: уж слишком самостоятельной птицей он казался тогдашним руководителям Кремля. Лебедь остановил войну в Чечне – остановил тогда, когда сражаться уже никто не хотел, но и ответственности брать на себя тоже никто не хотел. "Мне всегда больше всех надо", – говаривал Александр Лебедь. Он и вправду брал на себя то, на что другие вследствие природной или придворной осторожности идти не решались. Хасавюрт, давший передышку не столько Чечне, сколько России, был вскоре назван "предательством", причем теми, кто незадолго до этого позорно сдавал Грозный бравым моджахедам Аслана Масхадова.

Лебедя часто называли авантюристом, забывая, что авгиевы конюшни запускают дерьмом не гераклы. Зато от гераклов затем народ требует их разгребать. И горе тому, кто делает это не в должном темпе или по-своему... Александр Лебедь часто говорил, что его стихия – это чрезвычайная, кризисная ситуация, требующая немедленного и решительного наведения порядка. Как офицер он не понимал, откуда в стране так много бардака, когда в наличии столько отцов-командиров. Став политиком, он вряд ли стал понимать больше прежнего. В его Красноярском крае, в котором он губернаторствовал с 1998 года, всё было так же, как и по всей стране: борьба финансовых группировок, криминал, проникший во все ветви власти, бездарный чиновничий аппарат, невнятные директивы федерального центра. Психология военного, пусть и одетого в штатское, не приемлет подобных "неурядиц" в принципе. Для этого даже не надо быть амбициозным человеком. А генерал Лебедь был не только хорошим военным, но и амбициозным человеком. Как военный он высоко чтил свою собственную честь, и все, даже его недруги, это знали. Обещания, данные им, политиком, зачастую оборачивались против него самого, ибо как политику ему не хватало ни гибкости, ни цинизма, а значит, и реализовывать обещанное удавалось не всегда. Это порождало комплексы, которые были хорошо видны, особенно в последнее время, когда возглавляемый им край буквально на глазах превращался из донорского в дотационный. Почти никто не сомневался, что на следующих выборах Лебедь перестанет быть политиком Красноярского края. В этом была своя закономерность: стабильная Россия (какой смысл в это ни вкладывай) нуждается в управленцах, пусть даже в кризисных менеджерах, но не в генерал-губернаторах. Время Лебедя ушло, не придя: его жесткость к криминалу, бескомпромиссность к глупости, пренебрежение к ритуалу не понадобилось – страна не стала делать революций, она просто приспособилась ко всему вышеперечисленному. Политик Лебедь должен быть уйти. Человек – Александр Иванович Лебедь – должен был остаться.

В эти дни будет очень и очень много тех, кто захочет помянуть генерала добрым словом: бакинские армяне, которых его бойцы из Тульской воздушно-десантной дивизии выводили из-под погромного кошмара в январе 1990 года; русские и молдаване, искавшие и находившие защиту под жерлами орудий и танков 14-й армии, размещенной в Приднестровье; матери десятков солдат, вызволенных Лебедем из чеченского плена... Знаменитая французская королева, спасшая в разгар Варфоломеевской ночи раненного гугенота, спросила преследовавшего его католика: "Что вы скажете Богу, когда предстанете перед ним в день Страшного Суда? О какой сохраненной Вами жизни вы тогда ему поведаете?" Александр Иванович Лебедь сохранил очень много человеческих жизней. Он потерял свою; погиб как солдат. Вчера он в последней раз упал с небес на землю. Путь земля эта будет ему пухом...