Гарвард и мошенничество

В конце ХХ века мошенничество "гарвардских мальчиков" привело к грандиозному скандалу и выплате знаменитым университетом правительству США 120 миллионов долларов. Как подобное могло произойти? Чтобы это понять, обратимся к истории Гарварда, а заодно еще раз зададимся старым вопросом – способствует ли блестящее образование высоким морально-нравственным качествам?

Наивный и старомодный Элиот, который долго возглавлял Гарвард, наверняка был в этом твердо убежден и считал, что его университет как раз и существует главным образом для того, чтобы готовить безупречно честных министров и общественных деятелей с твердыми убеждениями – тех самых "аристократов таланта и добродетели", по выражению другого романтика – Джефферсона. Собственно, в те времена для подобных убеждений были все основания.

Славное начало

Переселенцы-пуритане смогли сформировать на пустом месте к северу от Виржинии сеть колоний, своеобразный прообраз будущей нации, подчиняющейся законам жесткой унии церкви и государства. Именно пуритане положили начало высшей школе США, когда Джон Гарвард (1607-1638), купец, священник и филантроп, передал половину своего поместья, крупную сумму денег и часть библиотеки колледжу в городке с ностальгическим для переселенцев названием Кембридж, недалеко от города Бостона... До начала XIX века главное место в учебном курсе Гарвардского колледжа (название закрепилось в 1639 г.) занимали богословие и древние языки. Но бурно развивающаяся молодая нация требовала качественно нового уровня образования. С присоединением к колледжу медицинского (1810 г.) и юридического (1817 г.) факультетов, а также введением таких дисциплин, как история, политэкономия, математика, химия, геология, и началась собственно славная история Гарвардского университета.

Золотой век

Считается, что "золотой век" Гарварда связан, прежде всего, с упоминавшимся выше выдающимся педагогом Чарльзом Уильямом Элиотом. Во время его бессменного 40-летнего президентства (1869-1909) и была создана практически не изменившаяся с тех пор американская система университетского образования. Сочетание гуманитарных и естественных дисциплин в университетском курсе отныне определялось актуальными потребностями общества. Элиот внедрил в учебную практику последипломную систему "профессиональных школ", учебных подразделений третьего цикла – магистратур. При этом, признавая, что интеллектуальный уровень молодых американцев ниже, чем у их европейских сверстников, он утвердил список "минимальной" научной литературы, обязательной для всех студентов, – знаменитую "книжную полку длиной в пять футов" с "гарвардскими классиками". Но при всех своих педагогических новациях Элиот оставался верен старым добрым пуританским принципам – "трудись, верь в Бога, не слишком углубляйся во всё, делай реверансы, и у тебя всё будет уже при этой жизни". И все-таки, хотя при нем процветал культ просвещенного джентльменства, скорее всего конкретное отличное образование не подразумевает стабильность моральных принципов...

Гарвард – губка

В 30-е годы XX века Гарвард считался весьма "левым" заведением. Университетские теоретики, вроде Гарольда Ласки, загипнотизированные экономическим "чудом" Советского Союза, деловито старались взять все лучшее от бедной "страны победившего социализма". После окончания Второй мировой войны в университеты США пришли вчерашние солдаты, люди, узнавшие цену жизни и рвущиеся к власти. Диплом престижного вуза для большинства из них был пропуском в большую политику и большой бизнес. Волна воинствующего практицизма захлестнула американские университеты. К тому же, вызванный войной приток интеллектуальной элиты из Европы резко повысил уровень образования. Сыновья нуворишей, сделавших деньги на "сухом законе", биржевых махинациях и военных заказах, вовсю старались дистанцироваться от плебейского образа отцов. Демократическая среда Гарварда, где в одних и тех же аудиториях и на одних и тех же спортивных площадках встречались отпрыски вчерашних лавочников и клана Рокфеллеров, способствовала этому в полной мере.

"Фабрикой снобов, миллионеров и гениев" называли Гарвардский университет в 50-е годы, когда там повышал свой интеллектуальный уровень клан Кеннеди. 60-е пронеслись по университетам новой мощной реформаторской волной, вызванной переоценкой ценностей (естественно, опять левой) в молодежной среде...

Каждая эпоха оставляла Гарварду что-то новое. Складывается ощущение, что университет впитывал всё, как губка. И это, пожалуй, самое яркое свидетельство его жизнеспособности и стремления обновляться вместе с жизнью.

Новые времена

В 70-80-е годы конкуренция между университетами резко обостряется. Борьба за финансирование заставляет высшие школы следовать приоритетам, устанавливаемым основателями различных фондов, государственными учреждениями, корпорациями, отдельными спонсорами. И Гарвард – до этого "непорочный, гордый и чистый", не стал исключением. Правда, это в конце концов опять пошло ему только на пользу. Так, одной из крупнейших научных "сделок" университета, определившей его высокий статус в мире медицинских исследований, стало заключение в начале 80-х соглашения с гигантом химической промышленности концерном "Хохст", по которому базовый больничный центр Гарварда получил почти 70 млн. долл. на создание отделения молекулярной биологии. Кстати, именно на часть этих средств была организована целенаправленная "утечка" биологов из кризисной России. Вообще, постоянное "обновление крови" за счет иностранных специалистов стало одним из главных принципов США, причем не только в области научно-исследовательской политики. Можно сетовать на это переманивание и заимствование всего и вся, причем в агрессивной манере, но лучше – учиться у американцев искусству покупать малой ценой то, что приносит бесценные результаты.

Выбор на перепутье

Выпускники Гарварда, как, впрочем, и выпускники всех элитных учебных заведений, образуют собственную ассоциацию, практически касту. Сам Гарвард, в свою очередь, входит в так называемую Лигу плюща, объединяющую восемь самых престижных колледжей и университетов северо-востока США: Йельский, Принстонский, Дартмутский, Колумбийский, Пенсильванский, Корнеллский, Брауновский (символ плюща, увивающего стены, напоминает об их общем английском происхождении).

Сейчас в Гарварде обучается свыше 20 тыс. студентов. Университет состоит из почти 200 подразделений разного профиля. Кроме общеобразовательного колледжа с 4-летним курсом, действуют факультеты гуманитарных и естественных наук (продолжительность курса – 3-5 лет по окончании колледжа), юридический (3 года), медицинский (4 года), здравоохранения (3 года), богословский (3 года), конструкторский (4 года), государственного управления, практического администрирования (1-3 года), педагогический (1-5 лет), прикладной физики и инженерный (3-5 лет). В состав университета входят также школа гуманитарных и естественных наук, зубоврачебная школа, институт экспериментальной прикладной ботаники, астрономическая и метеорологическая обсерватории. Основная университетская библиотека насчитывает более 10 млн. единиц хранения, микрофильмотека по богатству фондов – третья в США. На территории университета расположены несколько отраслевых музеев, музей естественной истории, галерея Сэклера, посвященная истории азиатского искусства, и ряд издательств. И, наконец, знаменитые школы бизнеса и права, чьи выпускники, всегда были нарасхват. Их стараются заполучить всевозможные консультационные фирмы и инвестиционные банки. (Вот здесь, видимо, начинается первое серьезное искушение Маммоной.)

Но лишь треть магистров заканчивают учебу и принимают предложения фирм. Остальные стараются поступить в аспирантуру и получить докторскую степень, чаще всего по философии. Доктор философии – это скорее звание, чем специализация, но при этом, соответственно, пропуск в академические круги, живущие по несколько иным, чем в бизнесе, принципам. Хотя годовой доход специалиста с докторской степенью в США, как правило, покрывает все затраты на образование и позволяет заниматься любимым делом без особой оглядки на состояние финансов.

Однако вернемся к тем, кого это не удовлетворило, к тем, кто пошел потом в большую политику и в большую экономику...

Или служи, или воруй

Так называемые "гарвардские мальчики" давно консультируют правительства многих кризисных стран, чаще всего в Латинской Америке и Юго-Восточной Азии.

В нашем конкретном "русском случае" всё началось, кажется, в 1992 году, когда американский конгресс, "вдохновлённый демократическими переменами в России", принял закон, по которому на техническое содействие либеральным реформам должна была ежегодно выделяться довольно крупная сумма (несколько десятков миллионов долларов). Распределять эти деньги по проектам доверили государственному агентству помощи развивающимся странам USAID. Так возникли знаменитые программы технического содействия Гарвардского института международного развития (HIID), получившего львиную долю денег конгресса, направленных на "помощь реформам в России". Помощь должна была осуществляться в форме работы множества американских советников при ключевых госучреждениях, а также в виде прямого финансирования "структурных реформ". В частности, только на программу создания в России "цивилизованного фондового рынка" было выделено 40 миллионов долларов плюс около 130 миллионов на смежные проекты. Куда все это делось – знает только тот, кто это куда-то дел... Но, как водится, дьяволом-искусителем опять выступили "эти русские", а высокообразованные гарвардцы были в роли "искушенных".

Больше всех засветились три фигуры: младореформатор (если кто еще помнит такое слово), бывший глава Федеральной комиссии по ценным бумагам (ФКЦБ) Дмитрий Васильев, доктор экономики Джонатан Хей и его супруга Элизабет Хиберт (основатель и глава "Паллады эссет менеджмент"). Хей с 1994 года возглавлял представительство Гарвардского университета в России и одновременно занимал должность советника при руководстве Госкомимущества, а потом и Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг. Он был также причастен к разработке планов приватизации крупнейших российских компаний. В его руках сосредоточивалась вся информация о приватизационных аукционах, их предполагаемых участниках, о заявленных государством ценах на свою собственность, а также все сведения о рынке ГКО. Точнее, он имел доступ к такой информации опосредованно – через персону, чьим советником он официально состоял. То есть через Дмитрия Васильева, который входил в очень ограниченное число лиц, которых можно было бы назвать "архитекторами приватизации" или "крупье-инсайдерами фондового рынка". Крупье, которые заранее знают, на какие номера выпадет выигрыш.

Собственно, использование подобной инсайдерской информации для игры на российском рынке ценных бумаг вкупе с растратой средств конгресса и вменяется американским судом в вину бывшему советнику Дмитрия Васильева Джонатану Хею. Благостное сотрудничество гарвардских советников и председателя отечественного ФКЦБ было наконец прервано американским правительством, в конце 1997 года вдруг выяснившим, что условия гарвардского соглашения не выполняются и что (вай!) деньги американских налогоплательщиков прокручиваются родственниками уважаемого доктора экономики в финансовой пирамиде российских ГКО и используются в ходе приватизационных спекуляций. По иску USAID было начато следствие, в ходе которого выявились факты несомненного использования гарвардскими советниками во главе с Хеем инсайдерской информации, полученной ими в процессе работы в ФКЦБ, что по американским законам приравнивается к банальному воровству.

Сразу нескольким участникам программы технического содействия было предъявлено обвинение в мошенничестве, а Гарварду – в преступной халатности по отношению к использованию средств американского конгресса и "подрыве веры в добрые намерения Соединённых Штатов". Статьи о гарвардском скандале появились в крупнейших деловых изданиях США. Под президентом Гарвардского университета Лоренсом Саммерсом закачалось кресло, все гарвардские программы помощи были немедленно закрыты, а Институт международного развития распущен. Суд США указал России на мошенников, которых "не заметили" высокие российские чиновники.

Этот и другие случаи использования американскими бизнесменами коррупции для достижения своих корыстных целей за рубежом подняли целую волну негодования в западной прессе. The Economist, например, тогда высокопарно сравнил коррупцию с червем, который разрушает американский бизнес изнутри, несмотря на то что США первыми в мире приняли закон о борьбе с международной коррупцией (Foreign Corrupt Practices Act). Именно этот закон объявляет подсудными те отношения, которые возникли между "Палладой" и бывшим главой ФКЦБ Васильевым. Итогом первого процесса "США против Гарварда" стала выплата последним конгрессу 120 миллионов долларов в виде компенсации за потери и штрафа. Второй процесс разворачивается на глазах у всей Америки. Пока его материалы, кажется, не преданы гласности, однако в прессу уже просочились сведения о том, что "Паллада" регулярно переводила деньги на счёт Дмитрия Васильева в американском Riggs Bank (об этом неоднократно сообщали и российские информационные агентства).

Эпилог

На вопрос "Что такое Гарвард?" студенты и преподаватели нескольких поколении отвечают в один голос: "Гарвард – это разнообразие". Разнообразие, как мы видим, во всем... В изложенном выше примере международной аферы куда интересней не "наши в законе" – с ними и так всё ясно, – а люди, прошедшие непростой отбор по всем параметрам на пути "к прекрасным зияющим вершинам".

Гарвард готовит высокообразованных специалистов с широчайшим кругозором, которые могут рассмотреть любую проблему с разных углов. И они, конечно, видят если не все, то очень многие дырки и просчеты систем, с которыми работают. Однако заблуждаются, когда считают, что так же, как они, думают и видят проблемы те, кто их нанял. В аргентинах, боливиях и прочих небогатых странах у власти стоят или крупные жулики, или идеалисты, которые полагают, что если пригласят самых классных специалистов, то те им не в миг, но через годик-два всё исправят. И всем станет хорошо: можно будет с умом воровать дальше, но и народ обижен не будет – при хорошо работающей системе всем должно хватить. Но так не выходит: модели не работают, потому что кроме тех же безответственных идеалистов, которые никогда не отвечают сами за свои ошибки, никто и не хочет, чтобы всё это работало. Все просто хотят воровать еще больше, еще дольше и со знанием дела (по-гарвардски?). Ну, а то, что "гарвардские мальчики" при таком раскладе тоже что-то кладут себе в карман – так это цели и принцип всей Америки вообще. Может, поэтому она и является на сегодняшний день самой богатой страной в мире?