Лев Толстой в сортире: отличная бумажка!

Как только не изгалялись писатели-фантасты, выдумывая концепцию книг будущего! На какие только носители эти книги не помещались! И на мини-компьютеры в виде небольшого тома, и на тонюсенький жидкокристаллический лист, который и гнется, и мнется, и даже рвется; и на микрочип, вставляемый то в ухо, то в ноздрю, а то и вовсе в пупок. Да и не удивительно, ведь даже в те времена, когда советский народ был "самым читающим в мире", и зарубежные, и наши мастера фантастики отлично понимали: книга перестает быть основным носителем информации. Стало быть, придумывая антураж для очередного фантастического романа, необходимо было озаботиться тем, чтобы его герои, потеряв желание возиться с многотомными библиотеками и таскать на своем горбу тяжеленные сумки, не утратили, однако, возможность и охоту к чтению. Вот и мудрили писатели кто во что горазд.

Однако идея, которую родил Майк Бартель, не снилась в страшных снах, пожалуй, ни одному фантасту с его трепетной любовью к книгам и священным перед ними преклонением. Потому что Майк как настоящий сын начисто пропитанной утилитаризмом эпохи совместил в одном флаконе книгу и… туалетную бумагу. Презентация новинки состоится на предстоящей 21 октября Франкфуртской книжной ярмарке. Книги на рулоне туалетной бумаги получат даже издательский регистрационный номер – isbn. К изданию "туалетных книг" Бартель привлек одного производителя соответствующей гигиенической продукции и восьмерых писателей, и в самое ближайшее время в Германии появятся сборники рассказов, стихотворений и детективных романов на рулонах туалетной бумаги.

Надо отдать должное Бартелю: он абсолютно спокойно относится к перспективе использования его печатной продукции по прямому назначению. Что, конечно же, логично, иначе зачем ее вообще издавать? Первым выйдет в свет любовный роман в трех рулонах. Как звучит, а! "Любовный роман в трех рулонах", "пять погонных метров детектива", повесть для домашнего туалета, сборник стихов для общественного… "Вы так быстро читаете?!" – "Да нет, у меня просто расстройство кишечника".

"С нашей бумагой вы не заскучаете и не уснете! Теперь вам не нужно держать в туалете газеты и журналы! Мы предлагаем вам самый широкий ассортимент мягчайших бестселлеров: Пелевин, Сорокин, Макс Фрай, Дашкова, Маринина. Но это еще не все! Купив у нас два рулона различных авторов, вы получите в подарок специальное издание для детей – сказки Льва Толстого. Лев Толстой. Теперь в каждом доме. Подотрись!".

Если говорить серьезно, то идея Бартеля ничем существенно не отличается от идеи публиковать афоризмы Марка Твена на рекламных проспектах, а стихи Пушкина размещать в вагонах метрополитена. Шокировать может лишь форма подачи материала, однако – что в рекламе, что в туалете – концепция формы все равно будет вторична по отношению к главной цели акции – пробудить массовый интерес. Чем читатель заинтересуется – литературой или продукцией, на которой размещен текст, - это тоже вопрос второстепенный. Цель может быть любая: и популяризация печатного слова в целом, и реклама фирмы, и продвижение на рынок начинающего автора. А вот форма подачи вне зависимости от цели остается той же самой. Спекулировать можно чем угодно, как угодно и сколь угодно долго. В данном случае спекулируют литературой. Или туалетной бумагой – тут уж все зависит от того, что первично. Спекуляция как спекуляция, ничем не хуже и не лучше всех прочих.

Вопрос только в том, как общественное мнение воспримет идею предприимчивого книголюба. А оно, скорее всего, отнесется к ней довольно агрессивно: во всяком случае у нас, где книга все еще является возвышенным символом знаний, а отправление естественных потребностей – низменным физиологическим процессом. И "употребление "книги" по назначению" может выглядеть в глазах общественности как нечто унижающее литературу. Хотя судить, конечно, сложно. Может статься, все будет строго наоборот, и обыватель валом повалит в магазины за диковинной бумажкой. Вряд ли, конечно, но чем черт не шутит? Печи-то журналами топим и не жужжим, а там ведь тоже всякие авторы публикуются.

В общем-то, дело даже не в этом. Все куда интереснее. Ведь тот факт, что книги начинают издавать на туалетной бумаге, говорит совсем не о том, что происходит какое-то очередное падение нравов или снижение интереса к литературе в целом. Отнюдь. Просто люди начинают понимать, что книга – это не только и, может быть, даже не столько то, что написано на бумаге. То есть перестают отождествлять бумагу с книгой, все более и более привыкая к ее электронной форме. Тут, как видите, недалеко и до взлелеянных фантастами книжек-компьютеров и энциклопедий-микрочипов. Так что скорее всего, это все-таки прогресс. В конце концов, книга действительно должна прекратить свое существование в качестве одного из паразитов древесины – лесов у нас и без того немного осталось. Рано или поздно ее заменит компьютер. А идея публиковать тексты на туалетной бумаге…

Что ж, в доведенном до ума виде туалетная бумага действительно может служить и рекламным носителем, и даже своеобразным периодическим изданием. Все-таки век утилитаризма – не так уж скверно, если не ударяться в морализаторство и оставлять место для удовлетворения эстетических потребностей. Но ведь "туалетные книги" отнюдь не отменяют настоящие, пусть даже и электронные, не так ли?