Катастрофа 11 сентября: минул ровно год

Ровно год назад в 8:46 Yтра по ньюйоркскому времени (16:46 по московскому) самолет авиакомпании American Airlines, следовавший рейсом № 11 Бостон-Лос-Анджелес, врезается в северную башню Всемирного торгового центра. Так начался самый страшный день в истории Соединенных Штатов. Сегодня, вспоминая те трагические события, собеседники "Yтра" рассказывают о своих ощущениях в тот момент.

В. В. Жириновский (по сообщению пресс-секретаря Павла Великанова).
В этот момент он находился в поездке по стране. Был в Краснодарском крае с поездом ЛДПР. На одной из станций ему срочно принесли сообщение о случившемся. Он тут же прекратил свою поездку и на самолете отправился в Москву. Т.е. сообщение о трагедии не оставило его равнодушным.
- О чем он подумал в тот момент?
- О том, что мир меняется и его слова сбываются. Терроризм не остановится на одной стране. Наивно рассчитывать кормить террористов и направлять их в одну сторону. История учит, что те, кто кормит, в конце концов и пострадают от рук своих же выкормышей.

Романенко Н.И., 1-й зам. генерального директора ЗАО "Медиа Парк" (журнал "ТВ - парк").
Я был в Москве на тот момент. Сначала увидел информацию о происходящем в Интернете. И сразу побежал к телевизору. Это был ужас какой-то! Я уже конечно не помню ход моих рассуждений и мыслей, но общее впечатление - зачем?! Зачем и кому это все нужно? Гибель стольких ни в чем невинных людей...

Олег Сташевский, коммерческий директор "Авторадио".
Я был в Москве. Услышал о происходящем по радио. Сразу подумал о том, что надо пойти посмотреть, что происходит. Подумалось о том, что, наверное, доллар рухнет...

Александр Перов, главный редактор, журнал "Профиль".
Сначала все узнал из Интернета, и сразу пошел включать телевизор. Это было до атаки на вторую башню. Первая мысль, как это ни цинично звучит, была мысль профессиональная: что нужно всю эту информацию быстро аккумулировать. Потому что было понятно, что это и тема номера, и обложка. Потом реакция была аналитическая, поскольку я был достаточно тесно связан с авиацией, начали возникать обсуждения: профессиональные/непрофессиональные пилоты, анализ того, как это было сделано, какова вообще была режиссура этого дела. Потому что это явно было сделано с упором на СМИ. Потом, естественно, была и реакция человеческая. Могу сказать, что не было никаких мыслей про Третью мировую войну, это точно. Людей было жалко, конечно. Тяжелая вещь. Особенно когда наблюдаешь это практически "в живую".

Сергей Юшенков, сопредседатель партии "Либеральная Россия".
Я услышал о катастрофе по телевизору, какая-то новостная программа. Кажется, я был в Думе. Помню ощущение ужаса, апокалипсиса. Возникло, конечно, чувство сострадания, сочувствия, я думаю, оно было у всех, невозможно такому не сострадать.

Потом, после того как прошел шок, я ждал, какие шаги последуют от правительства Америки. Будут ли это эмоциональные действия или решения, продиктованные разумом. Поначалу казалось, что эмоции преобладали над разумом. Впрочем, трудно было в ту минуту ожидать иного. Я смотрел за этим потому, что мы тоже переживали сходные события в 1999 году, когда взрывались подъезды домов.

Я думал, что в Америке во имя безопасности будет принесена в жертву свобода. Как сказала один из их президентов, Бенджамен Франклин, есть две составляющие - безопасность и свобода. Выбирая свободу, можно потерять безопасность. Выбирая безопасность, можно потерять и свободу, и безопасность. Вначале казалось, что они забыли об этом.

Но потом традиции взяли свое. В отличие от России. Президент сразу же обратился в Конгресс, Конгресс рассматривал запрос президента о выделении дополнительных средств для борьбы с терроризмом. Было введено ЧП, в отличае от России. Подготовлена соответствующая резолюция в ООН. Фактически была объявлена война режиму талибов* - "Аль-Каэде". Я считаю, что эти шаги, в тех условиях, в которых они принимались, были рациональными. К сожалению, для борьбы с терроризмом нет достаточной правовой базы, хотя американцы для осуществления своей операции против "Аль-Каэды", хоть и слабеньку, но получили правовую базу. В международном плане она не используется, но свою внутреннюю правовую базу американцы используют полностью и действуют в строгом соответствии со своим внутренним законодательством. В отличие от России - Россия до сих пор не вводит ЧП в Чечне.

Трудно себе представить, что такая широкомасштабная акция готовилась абсолютно в условиях секретности и никакой информации об этом не было, я не верю в это. В это не верят многие. В том числе и в Америке. Не случайно там Конгресс начинает свое собственное расследование о том, могли ли спецслужбы знать о готовящемся теракте. Подобное у нас в России, к сожалению, невозможно. О том, возможно ли повторение терактов, скажу - у социологов есть такое понятие как "эффект Эдипа", т.е. самосбывающиеся прогнозы. Я призываю всех не делать таких апокалиптических пророчеств.

Михаил Гуревич, шеф-редактор электронной газеты "Yтро.ru".
Я обедал с начальником службы новостей РБК Женей Ревзиным и техническим директором РБК Максимом Филамофитским (среди прочего он отвечает за работу всех наших серверов). Сразу после первого самолета начались звонки. Но информация была какая-то странная: "Легкий самолет врезался в башню ВТЦ". С точки зрения обывателя, легкий самолет - это "Сесна" или что-то в этом роде. Кто же знал, что Боинг-757 тоже легкий... Мы дообедали и пошли работать. Тут нас "догнал" второй самолет.

Вернулся я в кабинет, начал вникать в ситуацию, а у меня тут посетители сидят. В первую минуту я попросил у них 5 минут, потом сказал, что было бы неплохо отложить встречу на день, а когда они уже выходили, пришлось признать, что в ближайшую неделю мне будет не до сторонних разговоров. Мысли? Честно говоря, прикидывал, сколько времени проведу безвылазно на работе. С короткими перерывами вышло около недели.

И, конечно, поразила точная ориентация террористов на СМИ. Это очень важный аспект случившегося. Именно журналисты были той самой "целевой аудиторией", к которой обратились террористы. Соверши они теракт на пару часов позже, в Европе бы уже сверстали печатные издания, и информация о теракте не попала бы в выпуск… А 15-ти минутный зазор между налетами был абсолютно "идеален" для телевизионщиков. В результате столкновение второго самолета все увидели в прямом эфире. Это просто как приговор СМИ. Было ощущение, что мы, журналисты, сами частично ответственны за трагедию. Наверное, это так и есть.

Исаев Андрей Константинович, зам. руководителя фракции Госдумы "Отечество - вся Россия".
Мы занимались некоторыми вопросами, связанными с бюджетом фонда социального страхования на тот год, когда мне позвонили и сообщили о том, что происходит. После этого стали звонить журналисты. Честно могу сказать - было два чувства смешанных. Сначала я не очень представлял себе масштабы катастрофы, и первая мысль, которая возникла, что наконец-то американцы поймут, что такое терроризм на самом деле, и что такое, когда взрывали дома в Москве. И второе, конечно, жалость к людям и осознание того, что произошло. Я думаю, что такого поворота событий можно было ожидать. Тут есть 2 обстоятельства - растущие террористические организации, растущие их возможности.

К сожалению, был период, когда сверхдержавы заигрывали с этим явлением, рассчитывая использовать группы террористов друг против друга, в первую очередь в период Первой мировой. И монстр сумел вырасти, уже перерос те масштабы, когда кто-то может его контролировать. С другой стороны, мне кажется, нарастает раздражение Соединенными Штатами Америки во всем мире, поскольку они все больше и больше уверовали в свою непогрешимость и считают себя центром мироздания. Это раздражение может выражаться в культурных формах, как это бывает в нашей стране и других цивилизованных странах, но это раздражение в крайних своих проявлениях может проявляться и в том, что удар террористов будет направлен против США. Эти два обстоятельства сделали это событие вполне закономерным. На мой взгляд, за прошедший год изменилось отношение к терроризму, к радикальным группировкам. Многие "протрезвели" и уже смотрят на террористические группировки негативно. Это позитивное изменение, в дальнейшем, я надеюсь, оно приведет к изменению в поведении больших групп людей, в голосованиях, решениях, которые будут приниматься. Но, к сожалению, эти изменения незначительны и по-прежнему существуют двойные стандарты в отношении террористов, по прежнему есть страны, которые пытаются использовать террористов в своих интересах. К сожалению, исключить возможность повторения терактов нельзя, т.к. проблема терроризма мировым сообществом не решена.

Антон Носик, главный редактор, "Lenta.ru".
Я в тот момент поправлял здоровье в Центре эндохирургии и литотрипсии на шоссе Энтузиастов. В палату меня навестить пришли мои студентки с факультета журналистики МГУ. Сидим, чай пьем, разговариваем. В этот момент звонит мне на мобильник Артур Леонидович Ладусанс, руководитель баннерной сети "Союз журналистов", и начинает довольно сбивчиво что-то рассказывать о проблемах с Лентой.Ру и небоскребами. Небоскребы, как известно, это такие баннеры шириной 120 и высотой 600 точек, справа на экране расположены. И действительно, с ними периодически случаются всякие проблемы по вине баннерокрутильного движка. Только совершенно непонятно, почему Артур Леонидович, вместо того, чтобы эти проблемы решать самостоятельно, решил мне в больницу позвонить. Я ему высказываю свое недоумение по этому поводу.

- Не те небоскребы, - отвечает Артур. - Небоскребы в Нью-Йорке...
- А мы-то тут при чем?
- Они падают... И "Лента" тоже сейчас ляжет...
- Не вижу связи.
- Телевизор включи!!!
Я включил телевизор. И не выключал его с тех пор примерно неделю. До самой выписки. А "Ленте.Ру" пришлось в ту же ночь докупить новый сервер и арендовать два зеркала.

Дмитрий Аяцков, губернатор Саратовской области.
Как и миллионы граждан, я увидел это по телевизору в прямом эфире. Это было жутко, неприятно, досадно, казалось бы, самая неуязвимая страна - и это вдвойне неприятно. А в ноябре прошлого года мы взяли вертолет в службе 911 и были над местом катастрофы. Это было вдвойне ужасно, поскольку ранее я был в этом центре и когда увидел эти руины и огромное количество людей, занимающихся уже ликвидацией последствий, это вызвало серьезные внутренние эмоции. Я был в Пентагоне, когда он казался неприступной махиной, где решались судьбы многих стран мира. И был потом, и видел эту разрушенную стену. Во всяком случае, здесь палка о двух концах, на мой взгляд: Это должно было случиться, чтоб консолидировать усилия всех стран мира, для того, чтобы бороться с общим терроризмом. Это общий враг. Здесь нет разреза глаз, цвета кожи и расовой принадлежности. 25 стран испытали на себе трагедию и ужас, поскольку их земляки пали жертвой. В самый первый момент подумалось о том, как мы уязвимы. Поскольку ежеминутно, ежечасно в небе над землей тысячи летательных объектов. И вот так вот упасть, как снег на голову, - это возможно ежедневно, если жестко не контролировать и не принимать соответствующих мер. Это было ожидаемо, поскольку зрело десятилетиями. Рвется там, где не ожидают. Сегодня мы живем в век серьезных информационных технологий и изощренных методов терроризма.

Мы сегодня провели мероприятие: у нас есть уникальный памятник - "Молчащий колокол" - всем погибшим на планете, в том числе и на саратовской земле. Мы собрали всех наших иностранцев из стран, причастных так или иначе к трагедии, были американские представители бизнеса, и мы провели панихиду у этого памятника. Было мало слов. Была печаль.

За прошедший год начались изменения, но слабые. Во всяком случае, та операция, которая была разрекламирована в Афганистане, пока еще результатов не дала. Операция на Северном Кавказе - тоже. Коль сегодня есть кровь, смерть, насилие - значит мы еще не все сделали.

Михаил Емельянов, член фракции "Яблоко" в Госдуме, член Комитета по собственности Госдумы, руководитель ростовского "Яблока".
Я был в составе официальной парламентской делегации с Геннадием Николаевичем Селезневым в Южной Африке, в Кейптауне. И у нас была встреча с южноафриканскими парламентариями. И в этот момент Геннадию Николаевичу приносят записку с информацией о том, что произошло. Конечно, у всех был сильный шок, ситуацию немного разрядил один из южноафриканских депутатов, который совершенно невпопад спросил: "Расскажите подробней, Геннадий Николаевич, что там произошло?" Такое впечатление, будто мы или там были или все это организовали... (смеется). Ну, конечно, сначала никто не мог понять, что произошло, как эти самолеты врезались. О камикадзе мало кто подумал сначала. Мыслей много было. Сначала о том, кто? Зачем? Почему? А после обсуждения с коллегами возникла мысль, которую потом очень много повторяли - о том, что после 11сентября мира не может быть, что это реальная угроза и что необходимо менять в какой-то степени систему международных отношений, по-новому взглянуть на отношения между развитыми странами мира, куда я и Россию отношу. Но могу сказать, что во многом эти надежды не сбылись и слова остались словами, а отношения между государствами не очень изменились. Никто не мог ожидать, что Америка настолько уязвима. Но о том, что противоречия между развитыми и развивающимися государствами нарастают, и что на острие этих противоречий находятся именно исламские страны и исламский фундаментализм - это было очевидно. По крайней мере, здесь, в России, нам это очень понятно. Может быть, в Америке это было не понятно. Но самое главное - сейчас, после этих событий, США по-прежнему не сделали выводы, не изменили логику своих действий. Они действуют по тому же алгоритму, что и до 11сентября, только еще жестче. Т.е. пружина сжимается еще сильнее. И я думаю, можно ждать еще более серьезных событий.

Юрий Коростелев, министр правительства Москвы, руководитель Департамента финансов (по сообщению пресс-секретаря Шибанова В.С.).
Это было к вечеру, во вторник, я работал. Был включен телевизор, и в прямом эфире я увидел, как взрывался уже второй небоскреб. Это было ужасно!!!

Такого поворота нельзя было ожидать, чтобы две башни в центре страны были взорваны самолетами! Конечно, эта ситуация послужила уроком. Во-первых, наши две страны объединились в борьбе с терроризмом, также были предприняты некоторые шаги в обеспечении безопасности. И в Москве в том числе. Так что бесследно это, конечно, не прошло.

Сергей Рябухин, аудитор Счетной палаты.
В это день я был в здании счетной палаты, работал со своими помощниками над заключением на проект бюджета 2002г. И откровенно говоря, я узнал о происходящем довольно поздно, где-то в 16:30, кто-то мне позвонил. "Включай телевизор, там прямое включение, спецвыпуск, бомбят американцев!". Сначала я воспринял это как невероятно и нереальное событие. Мы сразу оторвались от работы и, ошеломленные, следили за тем, что было на экранах. Но только через несколько минут мы поняли масштаб трагедии. Это затронуло не только американский народ, произошло что-тот невероятное. Масштаб жертв был огромен. Подспутно появлялись мысли, что погибли и наши соотечественники, которые могли там находиться. Ужас! Было подсознательное ощущение, что что-то должно произойти в мироустройстве. В один миг показалось, что занимаемся суетой какой-то, а тут происходят такие страшные события. Люди стали живой бомбой! Это просто не вероятно!!! Тогда я подумал, что после этого события изменится обстановка в целом мире. И люди уже и к проблемам своих государств, и к мировым проблемам будут относиться по-другому. Это должно объединить людей. На этой жуткой трагедии американский снобизм, беспечность должны быть поруганы самими американцами. Это горькая расплата за бесцеремонное и не очень корректное поведение на мировой арене. Эта мысль стала потом на многие недели предметом дисскусий и теледебатов. Эта трагедия всех заставила задуматься. Я гордился тем, что наш президент очень своевременно, взвешенно, четко, лаконично оценил эту ситуацию, осудил агрессию. Это было очень важно. И наш президент был одним из первых, кто сделал такое заявление.

Где-то к вечеру у меня появилось печальное предположение о том, что это не будет уроком для лидеров государств и, к сожалению это предчувствие оправдалось. Хотя в целом мир изменился, начал меняться общий рисунок взаимоотношений. В частности, к России. Начали советоваться, переговоры с лидерами государств - это очень положительный сдвиг. Хотелось бы, чтоб за этими первыми шагами появились какие-то конкретные шаги в сфере разделения труда, экономического взаимодействия, глобальных экологических проблем. К сожалению, сейчас все усилия сконцентрированы на поиске и уничтожении врага. И это образ стал коллективным, сформировалась "ось зла". Зло на зло рождает еще большее зло. То, что сейчас и происходит. Я противник силового воздействия на государства, которые не вписываются в стандарты американцев. Нужно было использовать этот опыт на объединение людей. Но этого не случилось. Иногда думаешь: "Ну что же еще надо, чтобы это произошло! Такие жертвы, такая трагедия, которая изменила психологию простого американца. В один день люди поняли, что весь этот лоск американской жизни - это всего лишь скорлупа, которая в одну секунду разрушена. Уверенность в завтрашнем дне пропала. То есть это ломка целого поколения произошла! И не только американского народа. Все цивилизованные страны почувствовали, что такое может случиться и с ними. Мы-то, наверное, воспринимали с наибольшей остротой все, что происходило. И те американцы, которые скептически относились к тому, что у нас происходило, это поняли. Есть горькое разочарование в том, что человечество не воспользовалось вот этим страшным трагическим уроком, унесшим тысячи жизней. А те, кто остались получили серьезную психологическую травму. Она не зарубцуется десятилетия. А это год был использован не продуктивно всем мировым сообществом. По сообщениям СМИ я знаю, что "Аль-Каэда" готовится повторить, причем сделать это серийно, разрабатывают новые технологические приемы. Вот этот сложный путь найти бен Ладена - не очень продуктивный. К сожалению масштабных, глобальных и эффективных решений на уровне мирового сообщества не произошло. А это означает, что болезнь загоняют глубже. А это тревожит.

* Организация запрещена на территории РФ