Россия обзаводится собственным Ираком

Жесткое заявление Владимира Путина относительно возможного применения Россией оружия против чеченских боевиков в том числе и на территории Грузии по понятным причинам стало темой номер один для российской политической элиты. О том, с каким воодушевлением военные и штатские приняли наказ президента, разговор отдельный, выходящий за рамки обсуждаемой здесь темы. Другое дело, что замах, сделанной верховной властью в таком ответственном мероприятии как боевые действия на территории другого суверенного государства, обязывает эту власть быть последовательной до конца. Чтобы не быть обвиненной в блефе, Россия должна либо действительно ударить по базам террористов в Панкиси, либо всеми доступными ей политическими средствами создать для нынешнего руководства Грузии максимум дискомфорта для дальнейшего поощрения чеченских бандформирований, нашедших прибежище на грузинской территории.

Время для ультиматума тбилисским властям было выбрано не случайно: в день, когда весь мир поминал жертв террористических атак 11 сентября прошлого года, решительные заявления России должны были быть восприняты прежде всего за рубежом как логичное продолжение антитеррористической операции мирового масштаба, в которой России волею судеб суждено играть одну из самых значимых ролей. Москва долго и безуспешно пыталась убедить мировое сообщество, что кавказские экстремисты не только очень похожи на экстремистов ближневосточных, но что это практически одни и те же экстремисты, имеющие единый источник кадрового и финансового наполнения. Постепенно Запад стал разделять эту точку зрения: отчасти из-за убедительных документальных свидетельств связей чеченских боевиков с исламскими фундаменталистами на Ближнем Востоке, отчасти из-за желания подыграть России, вставшей осенью прошлого года в ряды антитеррористической коалиции в ущерб своим геополитическим интересам в Средней Азии.

Несмотря на бравые заверения российских военных, у которых уже и планы на столе, и координаты баз боевиков на картах, утюжить террористов на территории Грузии Москва в ближайшее время не будет. Вообще, ультиматум, поставленный Тбилиси, лишь в малой степени касается собственно российских военных. Путин не может не понимать, что риск не попасть в цель, в прямом и переносном смысле, слишком велик. В Панкиси находятся не только террористы, но и просто чеченские беженцы, да и собственно грузинское население тоже присутствует. Ошибочное бомбометание, которое мир прощал США в Югославии и Афганистане, российскому государству не простят. Хотелось бы думать, что наши оперативные карты столь точны, а скопища боевиков столь компактны, что за один авианалет или артобстрел проблема засевших в горах бандитов канет в прошлое. Опыт, к сожалению, говорит, что такого счастья не бывает.

Но воевать на территории Грузии России невыгодно не только поэтому. В Тбилиси все сильнее слышатся голоса протеста против политики Эдуарда Шеварднадзе. Страна разорена: в ней свирепствует коррупция, отдельные ее части de facto присвоили себе статус самостоятельных территорий, денег не хватает даже на оснащение тех боевые частей, которых грузины называют "элитными" и в чьи обязанности водит борьба с терроризмом. Местная политическая и культурная элита, привыкшая к радушию российских властей и российской публики, винит Шеварднадзе в утрате прежних связей с Россией, в политике, грозящей обернуться еще большими осложнениями. В последние год-полтора создалось впечатление, что Москва пытается "оседлать" эти чисто внутригрузинские настроения, и неуклюжие действия наших военных в Панкиси могут перечеркнуть указанную выше тенденцию: Шеварднадзе в свою очередь "оседлает" возросший патриотизм населения, направленный против агрессивных действий соседа по СНГ.

Недвусмысленное заявление Путина, весьма вероятно, отражает и готовность Запада, прежде всего США, дать Москве карт-бланш на урегулирование проблемы доморощенных и пришлых бен ладенов теми способами, которые она сочтет возможными. Всего через несколько часов после предъявления ультиматума стало ясно, что путь к гипотетическим ударам по грузинской территории не столь краток, как это могло показаться в первый момент. Президент направил свои разъяснения по сути проблемы лидерам крупнейших государств мира, а в Государственной думе и Совете Федерации подчеркивают, что военная операция в Панкиси возможна только с согласия Совбеза ООН. Итак, Россия обзавелась собственным Ираком, с той лишь разницей, что Вашингтон преследует непосредственно багдадский режим, а Москва назвала своим врагом не сами грузинские власти, а силы, ими прикрываемые.

В этой ситуации напрашивается мысль о возможном размене в глобальной политической игре, где Ирак и Грузия становятся взаимозаменяемыми аргументами в политике США и России. Москва полагает, что настал вполне подходящий момент для дискредитации Грузии, прежде всего в глазах США, и полагает правильно. Из Вашингтона все чаще раздаются весьма пренебрежительные реплики в адрес потуг Тбилиси справиться с ситуацией, возникшей на границе с Россией. Помимо прочего, подтвердился слух о некоем звонке некоего экстремистского элемента в США своему абоненту в Грузии в день терактов 11 сентября, а на фоне всемирного ажиотажа вокруг "Аль-Каэды" это способно испортить репутацию любого государства. Если же от Шеварднадзе отвернутся США – один из немногих колышков, на которых зиждется его режим, – то и ударов извне Грузии ждать не придется: вопрос с боевиками решится любой силой, пришедшей на смену нынешнему грузинскому руководству.