Их просто отравили

Им приписали стокгольмский синдром, не объясняя, что это не болезнь. Sms и звонки с мобильных говорили о другом: заложники боялись, что о них забыли. И поэтому просили, чтобы люди шли на улицы, к Кремлю. Просить. Об окончании войны, как о спасении.

Но Кремль не мог пойти на уcтупки террористам. Путин должен был оставаться твердым до конца. Пошла информация: террористы на грани, угроза взрыва здания велика, в 6 часов начнут расстреливать людей.

Операция, как теперь известно, была подготовлена, и оставалось получить "добро" главнокомандующего. "Добро" было получено.

Нет причин сомневаться, что операция состоялась уникальная. Среднестатистическая норма гибели заложников при штурмах соблюдена. Взрыв и расстрелы предотвращены.

26-го, днем, зафиксировали: положили 34 террориста, 67 заложников, блестящая победа. СМИ ликовали. Затем число погибших заложников стало возрастать. Появились подтверждения тому, что при штурме ДК был применен некий газ отравляющего действия. Он-то и помог перестрелять террористов без потерь со стороны штурмовавших. От него-то и стали умирать заложники – кто захлебнувшись рвотными массами, кто от остановки сердца, от удушья. Умирали по дороге в больницу. Умирают и теперь, в реанимациях.

Похоже, что именно газ – неизвестного, надо заметить, пока происхождения – становится камнем преткновения в оценках успешности проведенной операции.

Во-первых, газ усыпляющего (снотворного) действия при освобождении заложников был применен впервые. Во-вторых, судя по заявлению официальных лиц, штурм начался ситуационно, примерно за полчаса до намеченного срока. Газ же стал поступать в помещение заблаговременно. Отсюда вопрос: сколько человек задохнулось бы еще за эти полчаса? Все? Сегодня становится понятно, что дозу просто не рассчитали, но – и это в-третьих – медики, борющиеся за жизнь освобожденных в реанимациях, так и не знают состава газа. Что, рецепт приготовления дороже человеческих жизней?

Полагаю, что России не избежать серьезной международной дискуссии на тему легитимности применения нервно-паралитического газа к гражданскому населению. И не совсем понятно, не потеряет ли она очки, успешно набранные за последние три дня.

Посмотрим на проблему с точки зрения политической. Отношения США и России, затуманившиеся при выяснении отношений относительно Ирака, снова приобрели кристальную ясность. Супердержавы снова по одну сторону баррикад. Террористический акт в центре Москвы заодно легализовал важный для Путина политический ресурс – войну в Чечне. Вылазка диверсионной группы Бараева со всей очевидностью показала мировому сообществу, что между Чечней и терроризмом можно ставить знак равенства. О чем Путин, собственно, всё время и говорил.

Однако если освобожденные заложники будут умирать и дальше, а военные так и не выдадут секрета газа, это поставит под сомнение успех операции как внутри страны, так и в мире.

Собственно, не только это. Еще предстоит получить ответ на вопрос, кто способствовал такому стечению обстоятельств, чтобы вооруженная до зубов диверсионная группа оказалась на военно-патриотическом представлении и чего на самом деле хотели добиться устроители этой акции. Ведь мало кто верит, что таким образом Бараев хотел остановить войну.