Путина зовут повидать мышку на ковре

В последнее время СМИ Великобритании усиленно раскручивают новую террористическую "страшилку": английские спецслужбы предотвратили готовящийся теракт, при этом на сей раз злоумышленники намеревались использовать против мирного населения страшное "химическое оружие". Что ж, предотвратили – и слава Богу. Однако недомолвки и странности в подаче информации заставляют взглянуть на это событие под несколько иным углом зрения, в контексте всего комплекса российско-британского сотрудничества. Выводы напрашиваются неутешительные. Впрочем, обо всем по порядку.

Читатели "Yтра" уже знают, что в начале января в Лондоне были арестованы семь человек. Во время обыска в квартире задержанных были обнаружены признаки самодельного производства рицина и мелкие частицы этого яда. После недельного разбирательства Скотланд-Ярд предъявил 12 января четырем из задержанных обвинения "во владении предметами, имеющими отношение к терроризму" и "в деятельности, связанной с разработкой и производством химического оружия". 13 января судья районного лондонского суда продлил срок их содержания под стражей и вынес постановление о передаче дела в Высший криминальный суд Великобритании, который, в свою очередь, в ходе своего первого заседания принял решение о перенесении рассмотрения дела "О рицине" еще на 4 месяца. Не хватает доказательной базы. Такова фабула.

Британские официальные лица больше не сообщали никаких подробностей. Однако стали известны официальные заявления французских спецслужб о том, что, по их данным, эта четверка, которая находилась в их поле зрения во время своего пребывания во Франции, причастна к террористической деятельности в Афганистане и Чечне. В Скотланд-Ярде категорически отказались прокомментировать информацию о возможном "чеченском следе", но неожиданно подтверждение этой версии пришло из Грузии. Как заявил в Тбилиси глава МГБ Грузии Валерий Хабурдзаниа, сотрудники его ведомства обнаружили компоненты рицина в кустарных лабораториях в Панкисском ущелье, в котором находилась арабская террористическая группа Абу Харси, связанного с бен Ладеном.

Итак, что мы имеем? Четверо подозреваемых задержаны в связи с тем, что найдены следы рицина. Грузинские спецслужбы утверждают, что этот яд производился в том числе и в Панкиси; Сергей Ястржембский подтверждает эту информацию; французские власти также официально заявляют о "чеченском следе". А британские власти категорически молчат. Почему?

Потому что чеченский очаг напряженности разжигался и поддерживался не для того, чтобы его взять и вот просто так погасить. Кто же своими руками уничтожит столь эффективный инструмент дипломатического давления? Поэтому поведение британских властей в данном случае и выглядит как яркий пример продолжения старой политики двойных стандартов. Они четко разделяют терроризм вообще (тем более терроризм в отношении своей страны) и Чечню в частности (тем более в отношении России).

Да, конечно, в отношении чеченской проблемы официальный Лондон периодически делает реверансы в сторону России. Говорится, например, что теракт в Театральном центре – это, безусловно, варварство, что для целостности российского государства очень опасен чеченский сепаратизм и т.д. Но одновременно на всех уровнях постоянно муссируется вопрос о соблюдении прав человека в Чечне. Чеченская карта активно используется в дипломатической игре, цель которой – не дав окончательное "добро" России на завершение борьбы с Масхадовым, добиться от нее максимум уступок, и в частности – получить ее поддержку в антииракской компании, втянув в затяжное и изматывающее противостояние со всем исламским миром.

Есть ли в подобном соперничестве России и Великобритании на Востоке в целом и на Кавказе в частности что-нибудь новое? Для тех, кто учил историю, – нет. Все это продолжение старой политики, только на новый лад.

А раз это не оплошность нерадивых чиновников, а большая политика, нет ничего удивительного в том, что до сих пор в списках террористических организаций, представленных Министерством внутренних дел Великобритании и утвержденных парламентом, чеченских бандформирований не значится. И это несмотря на настойчивые просьбы российских властей. Более того, не дается даже обещаний, что такие организации в списках появятся.

Не стоит удивляться и той легкости, с которой эмиссары чеченских боевиков свободно курсируют по миру, устраивают пресс-конференции, встречаются с высокопоставленными государственными чиновниками. Кстати, порой в этом есть и немалая "заслуга" беззубой политики российского МИДа или, лучше сказать, отдельных его дипмиссий, руководство которых больше беспокоится о красивой отчетности, нежели о государственных интересах. Например, в прошлом году весной, когда в Лондон приехал небезызвестный Ахмед Закаев и давал пресс-конференцию в ста ярдах от Даунинг-стрит, наши дипломатические представители, дабы не портить благостную картину неуклонного улучшения и развития российско-британских отношений, попытались тихо спустить этот инцидент на тормозах, уговаривая британскую сторону не предавать его огласке, чтобы избежать официальных заявлений. И только после того как информация о пресс-конференции Закаева просочилась в СМИ, в МИДе всполошились, вызвали на ковер британского посла и заявили ему официальный протест.

Что касается Ахмеда Закаева, то в настоящее время он отдыхает опять же в Лондоне и ждет суда. Рассмотрение его дела, конечно, состоится, но, судя по практике судебных разбирательств подобных дел, у России практически нет шансов выиграть процесс.

Косвенным подтверждением этому предположению может служить категорическое молчание официальных лиц в истории с рицином. Еще бы! Признай они наличие "чеченского следа" – это тут же усилит позицию России. Русские немедленно на самом высоком уровне начнут говорить о "координации усилий", о "выдаче террористов" и прочих нежелательных для английских властей вещах.

Поэтому главный вывод, который напрашивается из всей этой истории, таков: России не надо питать иллюзий насчет того, что когда-нибудь, пусть даже ценой огромных уступок, мы получим адекватную поддержку по чеченской проблеме. При таком подходе чаша весов всегда будет склоняться в британскую сторону, а Россия будет только терять свой авторитет. Нам надо строить свою политику исходя, прежде всего, из российских интересов. Не обращая внимания на красивые слова и реверансы. А если нас не поддерживают по Чечне и есть доказательства отсутствия такой поддержки, то надо об этом прямо заявить. Открытость в этом вопросе нам только на руку.

Кстати о реверансах.

Известно, что английская королева выступает в британской дипломатии как тяжелая артиллерия. Если она кого-то приглашает посетить Великобританию с официальным визитом, это неспроста. Вспомнить хотя бы недавний визит сирийского лидера. Аналогичное приглашение направлено и Владимиру Путину. В принципе, понятно, что это тоже своего рода реверанс, награда за лояльность, утешительный приз. Ведь, как ни странно, ничего материального в отношениях с Великобританией мы не имеем. Мы имеем диалог, обмен мнениями, частые встречи лидеров – но от этого не растет количество британских инвестиций, помимо нефтяного и газового сектора, конечно. Британские страховые компании отказываются страховать наши экспортно-импортные операции. Если мы хотим быть равными партнерами, мы должны требовать большего... Но практика последних дней показывает: чем больше мы идем на уступки, тем меньше с нами считаются.

Экономическое сотрудничество не развивается, по вопросу Ирака наше мнение практически проигнорировано, по Чечне уступок никаких, а теперь вот точно также нас "прокидывают" в вопросе по НПРО. На днях министр обороны Великобритании Джеффри Хун заявил, что в результате анализа ситуации и принятых ранее решений он пришел к выводу, что Великобритания должна пойти навстречу США и начать модернизацию радиолокационной станции раннего обнаружения в графстве Йоркшир. Он пытался аргументировать это тем, что существует-де угроза национальной безопасности, но не со стороны России, а со стороны так называемых "стран-изгоев". Правда, при этом подчеркивается, что это решение не означает британского участия в программе "Звездных войн", хотя все может быть: "Мы будем обдумывать этот вопрос и вернемся к нему в будущем".

Конечно, нашему президенту, наверное, приятно общаться с таким молодым лидером Европы как Тони Блэр, тем более что по возрасту они почти ровесники. Другое дело, стоит ли общаться так часто, если помимо дружеского диалога, посиделок за кружкой пива и кулуарных встреч "без галстука" мы не видим никаких практических результатов? И не является ли дружеская риторика лишь дымовой завесой для реализации далеко идущих геополитических планов?

В этой связи у наблюдателей в Лондоне возникает справедливый вопрос: разумно ли принимать приглашение королевы? Какой в этом смысл, если это не принесет России ни многомиллиардных контрактов, ни кардинального изменения позиции Великобритании по чеченскому вопросу? Ведь уже сейчас ясно, что и Закаева нам не отдадут, и чеченские бандформирования террористическими организациями не признают, даже не перекроют каналы их финансирования, а пресса не перестанет называть чеченцев "повстанцами".

Не лучше ли сделать паузу, тем самым дав понять британскому истеблишменту, что в России тоже умеют оценивать партнеров по реальным делам, а не по лести и пустым обещаниям.

И потом...

Нашему президенту хорошо вести диалог с лидером, который имеет долгосрочную перспективу. До кульминации ситуации с Ираком позиции Тони Блэра были достаточно сильны. Однако по мере того, как раскручивался маховик военных приготовлений, стало выясняться, что более 60% населения не поддерживает британского участия в войне с Ираком. Более того, из рядов товарищей по партии – а это около ста парламентариев от лейбористской партии в палате общин – все чаще раздаются вопросы и предупреждения: ведь Блэр, играя ва-банк, практически ставит на карту свою политическую карьеру, и это в условиях, когда мнение нации разделилось. В массовых антивоенных манифестациях принимают участие уже не только традиционные антивоенные организации, но также мусульманские объединения и британские профсоюзы. А это уже серьезно.

Все это сильно подрывает авторитет Тони Блэра и делает туманными перспективы его политической карьеры. Опять же, возникает вопрос: стоит ли в создавшейся ситуации президенту России участвовать в дипломатическом шоу? Неужели спасение авторитета "друга Тони" и может стать основным результатом первого государственного визита в Великобританию лидера великой державы? Позволим себе в этом усомниться.