Налоговые "припарки"

В правительстве случился очередной скандал: некоторое время назад премьер Касьянов устроил нагоняй своим министрам за "забывчивость". Алексей Кудрин "забыл" подготовить график снижения ставок единого социального налога, налога на добавленную стоимость и расчеты экономических последствий этого снижения; вторым документом, который "забыли", должен был стать согласованный с Минэкономразвития план налоговой реформы. Из-за этого обсуждение налоговой реформы было перенесено на 13 марта, а единственной налоговой темой стали имущественные налоги, которые планируется изменить уже в этом году.

Ведомства Кудрина и Грефа делают вид, что ничего не случилось, однако, как сообщили в Департаменте правительственной информации, премьер был сильно недоволен тем, что Минфин, Минэкономразвития и МНС не представили тексты вовремя. Налоговая реформа уже дважды обсуждалась на заседаниях правительства – 5 декабря прошлого года и 6 февраля этого. И всякий раз полемика велась вокруг двух вариантов: более радикального варианта Минэкономразвития и относительно консервативного, предложенного Минфином. Михаил Касьянов, недовольный упорством Алексея Кудрина, назначил 15 февраля крайним сроком, когда надо было выдать согласованное решение. Однако по главным налогам – НДС и ЕСН – договориться вновь не удалось. И далеко не факт, что заседание 13 марта окажется более результативным.

Главные изменения в налоговой системе будут концентрироваться вокруг трех основных фискальных сборов: единого социального налога (ЕСН), налога на добавленную стоимость (НДС) и налога на прибыль.

Снижение единого социального налога в перспективе может дать наибольшее уменьшение налоговой нагрузки на ВВП. Не вызывает особого удивления, что Минэкономразвития и Минфин имеют разное мнение о том, насколько радикально возможно снижение этого налога. При этом Минэкономразвития подходит с макроэкономической точки зрения, а Минфин, как и положено, с финансовой. В МЭРТ считают, что если снизить ЕСН немного, то это приведет к прямым потерям бюджета, а если уменьшить налог заметно, это повлияет на само поведение налогоплательщика, значительные суммы укрываемых от налогообложения доходов "выйдут из тени" и в итоге казна только выиграет. Именно в этом в МЭРТ видят основной смысл налоговой реформы. Сегодня максимальная ставка ЕСН составляет 35,6%, и в правительстве вполне серьезно рассматривают вариант снижения ее до 25%; при этом прямые потери бюджета могут составить около 160 млрд. руб. Скорее всего, ЕСН если и будет снижен, то не раньше 2005 года.

Относительно НДС Минфин и Минэкономразвития пришли к согласию, что в 2004 году его тоже снижать не следует. Произойдет ли снижение в 2005-м, пока не ясно: Минэкономразвития – за, Минфин – против. Что касается масштабов снижения НДС, то, по оценке Минэкономразвития, экономический рост позволяет, не нанося ущерба бюджету, снижать его на 1% в год. Таким образом, в 2005 году НДС теоретически может быть снижен с 20 до 18 или 17 процентов. Если же при этом будет отменена действующая сегодня льготная 10%-ная ставка НДС по социально значимым товарам, то основную ставку налога можно будет снизить даже до 15%. Но на это правительство вряд ли пойдет.

Налогообложение прибыли пойдет вообще иным путем. Там не будут снижать ставку налога, не будут также возвращать действовавшие до начала 2002 года льготы и вычеты. Налог на прибыль решили превратить в инструмент стимулирования экономики. В МЭРТ хотят возродить идею инвестиционного налогового кредита: инвестор, вкладывающий крупные средства в развитие предприятия, должен иметь возможность на несколько лет отсрочить выплату налога на прибыль. Действующий Налоговый кодекс такую процедуру предусматривает, правда соответствующая статья, по мнению специалистов МЭРТ, плохо прописана. Надо доработать.

Судьба налога на добычу полезных ископаемых – тема особая. Сначала в Минфине хотели вдвое увеличить этот налог для компаний, добывающих нефть и газ. Во всяком случае, были подготовлены соответствующие бумаги. Однако потом что-то случилось, и представители Минфина это предложение посчитали неактуальным, а заместитель Грефа Аркадий Дворкович заметил, что реальных резервов для увеличения налогообложения производителей углеводородного сырья практически нет. Поэтому если этот налог и будут увеличивать, то только в порядке компенсации за отменяемые либо снижаемые экспортные пошлины. Проект соответствующего постановления подготовлен, но вряд ли пройдет, поскольку, во-первых, пошлины никто снижать не собирается, а во-вторых, "обмен" будет явно неадекватным.

Правительство в принципе решило, что от сроков снижения ЕСН будут зависеть и сроки снижения НДС. Если первый получится снизить в 2004 году, то второй – в 2005-м. А если первый в 2005-м, тогда второй, соответственно, в 2006-м.

Если по крупным налогам договорится не удалось, то по мелким правительство все-таки приняло согласованное решение. Речь идет о налогах на имущество граждан и организаций, о земельном налоге и налоге на наследование и дарение. Минфин предлагает повысить максимальную ставку налога на имущество организаций с 2% до 2,6%, но при этом исключить из базы этого налога товарные запасы и оборотные средства, оставив только здания, строения, сооружения и другие основные фонды. Налог на имущество граждан, наоборот, снизят с 2% до 0,1%, зато само имущество оценят не по балансовой, а по рыночной стоимости. Ставку земельного налога установят в размере 0,5% для городских земель и 0,3% для земель сельхозназначения. Наконец, налог на наследование и дарение уравняют с подоходным налогом – 13%.

Однако для бюджета имущественные налоги – копейки по сравнению со средствами, собираемыми в виде ЕСН и НДС. Так что, по сути, налоговую реформу действительно отложили. И правильно, потому что она не проработана не только относительно экономических последствий, но и концептуально.

Считается, что если мы хотим уменьшить долю государства в российском ВВП, то снижение ставок – это основной способ. Однако получается, что на деле при снижении ставок доля государства не снижается, зато значительно суживаются рамки макроэкономического регулирования. В качестве доказательства приведем лишь некоторые цифры. В 2002 году доля государства в ВВП составила чуть менее 70% – это при том, что федеральная и региональная власти контролируют менее 25% всех предприятий. Доля налоговых изъятий в 2002 году составила всего 32,9%, а в 2004 году, если верить словам премьер-министра Михаила Касьянова, не превысит 30%. Из этого видно, что даже ежегодное снижение налоговой нагрузки на 1% от ВВП, которого требуют Кремль и предприниматели, без других мер макроэкономического регулирования не решит проблему ускорения экономического роста. И любая, даже самая радикальная "налоговая революция" в отрыве от других мер по ограничению доли государства в ВВП ничего не даст.

В налоговом реформировании есть и другие проблемы. Например, через год грядет отмена налога с продаж. Напомним, что этот налог поступает в региональные бюджеты. Естественно, что это вызывает недоумение и протест со стороны многих региональных руководителей. Цена вопроса для регионов – 70 млрд. рублей. Правительство уже сейчас ищет источники компенсации выпадающих доходов. Так, заместитель министра финансов Сергей Шаталов заявил, что регионам будет передан нефтяной акциз, а также будут отменены льготы на имущество предприятий, что даст в консолидированный бюджет 20-25 млрд. рублей. Даже на поверхности получается, что просто из одного кармана переложили в другой, а на деле может получиться как с ЕСН, механизм взимания которого только увеличил налоговую нагрузку на предприятия.

Налоговая реформа – это не только способ пополнения бюджета. Она должна оказывать регулирующее и стимулирующее влияние на экономику. Так что же получается – во всем мире налоговая реформа эту функцию выполняет, а у нас нет?

По мнению экспертов, проблема заключается в том, что до сих пор налоговая реформа не сопровождалась соответствующими структурными преобразованиями. В частности, административной реформой. Здесь есть как минимум две точки зрения. Одна принадлежит Институту экономики переходного периода Егора Гайдара. Упор делается на преобразовании системы распределения государственных ресурсов, на уходе государства из экономики, насколько это возможно. Но не только. Надо, говорят, повысить "конкурентоспособность государства" на российском рынке, и суть административной реформы сводят к переводу бюджетных организаций с простого кассового обслуживания из бюджета на заявительный принцип. По предварительным подсчетам экспертов института, эта мера снизит участие государства в экономике процентов на десять.

На наш взгляд, все разговоры о повышении "конкурентоспособности государства" на российском рынке – не более чем бред. Государство как институт априори не может участвовать в конкуренции на рынке и не должно этого делать. Государство просто обязано нести социальную нагрузку, и поэтому все эти разговоры о "конкуренции" – от лукавого. На наш взгляд, налоговую реформу, цель которой, с одной стороны, снижение налогового бремени, а с другой – стимулирование и регулирование экономики, надо сопровождать мерами по наращиванию бюджета. Например, речь может идти о введении государственной монополии на алкоголь, табак и сахар – это даст как минимум удвоение бюджета. Речь может идти также об оптимизации бюджетной политики, о введении системы концессий на разработку недр... Но ничего подобного не только не делается – об этом даже не заикаются. А значит, вся эта якобы реформаторская активность вокруг налоговой политики носит показушный характер.

В такой огромной стране как Россия не может быть такого маленького бюджета, просто по определению. И пока этот вопрос не будет решен кардинально, все эти налоговые передвижки будут не более чем косметическим ремонтом, а правительство наше так и останется правительством штукатуров, замазывающим трещины на фасаде, в то время как надо делать капремонт всего здания.