Чиновников давно пора фильтровать

В последнее время много говорится о необходимости административной реформы. Владимир Путин вполне отчетливо выразил свою волю в этом отношении, в каждом президентском послании намекая на раздутость госаппарата. Однако вряд ли стоит сомневаться в том, что этот воз еще долго будет оставаться на месте. В 1997-98 гг. проект административной реформы уже предлагался правительству. В отличие от нынешних потуг, он представлял собой законченную концепцию, затрагивавшую не только работу госслужащих. Но потом куда-то задевался. И немудрено: ведь основополагающим моментом любого подобного проекта является положение о том, что большинство чиновников не умеют работать, а то и попросту являются нахлебниками государства. Отсюда закономерный скепсис экспертов и в отношении попыток правительства и администрации президента создать хотя бы положение о госслужбе.

Чтобы несколько прояснить вопрос, "Yтро" обратилось к кандидату политических наук, члену Совета Федерации от Ненецкого автономного округа Татьяне Коноваловой.

"Yтро": Татьяна Ивановна, в нашем отечестве пытаются провести административную реформу. Объясните, что это значит? В чем заключается суть реформирования?

Т.К.: Если считать, что административная реформа – это изменение в работе законодательных, исполнительных и судебных органов власти, то да, можно сказать, что в стране идет административная реформа. Всем нравится само это словосочетание – "административная реформа", хотя я бы сказала, что идет скорее реформа государственной власти, то есть приведение законов о власти в соответствие с Конституцией. Действительно, проведена большая работа по судебной реформе, здесь приняты кардинальные решения. Но давайте говорить именно о реформе государственного аппарата.

Здесь изменения действительно необходимы, но они еще даже не начаты. В принципе, речь идет о систематизации и общих принципах работы законодательной и исполнительной властей. Фактически начинать надо с госслужащих. Это ведь бич для народа – исполнители законов. Сегодня чиновники представляют свою работу в виде какого-то одолжения просителям. Они заставляют людей ходить неоднократно по одному и тому же вопросу, неправильно понимают свои полномочия. Даже сенаторы, имеющие статус, который предполагает административное наказание за некорректное к себе отношение, сталкиваются с неуважением со стороны чиновников – что уж говорить о простых людях! Проблема в том, что мы привыкли спускать аппаратчикам все их грубое обхождение.

"Y": Вы согласны с тем, что на государственной службе работает слишком много людей – несоразмерно с реальными потребностями государства?

Т.К.: В том, что аппарат раздут, сомнений нет. Что нужно сделать, чтобы уменьшить его, одновременно увеличив качество работы оставшихся? Может быть, нужно начать с того, чтобы больше платить компетентным чиновникам, чтобы они дорожили своей работой. Я считаю, что основная часть бюджетных средств должна идти на оплату аппаратов. Подняли зарплату, создали условия для работы. Но это только одна сторона медали. Помимо этого, нужно готовить людей, объяснять им правила работы. Наконец, устраивать конкурсы при приеме на должность. Чтобы они знали, что несут ответственность за что-то. Иначе возникает тот самый административный барьер, о котором так много сейчас говорится.

Барьеры – результат гипертрофированной роли аппарата. Он самодостаточен, это пришло из прошлой эпохи, люди с тех пор не поменялись. Если человек работает в частной компании, он вежлив с клиентами. В госучреждении секретарь может заставить посетителя ждать завершения личного разговора по телефону. Обычное дело.

Сейчас вышел указ президента, который расставил акценты в этой проблеме. Но это не более чем благие пожелания, ничего конкретного – в том плане, что нет никаких наказаний, и люди практически не считаются с необходимостью выполнять свои обязанности. Если я не несу за это ответственности, можно подумать о том, чтобы ничего не делать. Так что, помимо внутренних инструкций, обязательно должен быть закон о госслужбе.

"Y": Что-то в этом роде делается сейчас в администрации президента.

Т.К.: Пока я даже не видела проекта такого закона. Его никто не предлагает. Дело в том, что у нас всё решают чиновники, а им ведь не нужен такой закон, потому что они считают себя вершителями судеб в полном смысле этого слова.

Ненормально, когда госслужащего невозможно найти в течение трех дней, потому что у него хорошие отношения с начальником. В результате многие просители просто отказываются от решения своих проблем, стараются обойти чиновников. России нужно думать над законом о госслужбе. Должны остаться только те, кто умеет уважать людей.

"Y": Быть может, разработкой законопроекта занимаются не те люди? Кто, с Вашей точки зрения, должен заниматься этим законом?

Т.К.: Это дело президента, его администрации. Президент не просто должен обозначить эту проблему, он должен заказать проект закона и, самое главное, проследить за тем, чтобы закон был конкретным.

"Y": То есть если людям платить зарплату и каким-то образом наказывать их за невыполнение обязанностей, госаппарат будет работать эффективнее?

Т.К.: Наверное, да. Но есть еще один момент: если человек пришел на госслужбу, он должен осознавать, что он служит. Должно быть грамотное сочетание молодых и более опытных сотрудников. Мне даже кажется, что нельзя брать в госаппарат сразу после вуза, человеку нужно получить опыт административной работы. Нынешний закон о госслужбе, который определяет в том числе и кадровую политику в этой сфере, достался нам из прошлых лет, он очень расплывчат.

Я считаю, что аппарат можно сократить. Если у человека незаполненный день, но он позволяет себе при этом не отвечать на запрос или как-то иначе не выполнять свою работу, его надо гнать. Работать должны высококвалифицированные кадры, а их не так много. Зато они работают эффективнее.

"Y": Достаточно ли провести сокращение аппарата?

Т.К.: Дело не только в количестве, хотя и оно много значит. Да, ведомства раздуты, по 700-800 человек обслуживающего аппарата – слишком много. Но, кроме количества, есть и еще проблема: госслужащие считают себя истиной в последней инстанции. Забывают, что они приходят на службу. Нужно уходить от представления о своих обязанностях как об одолжении.

"Y": Но как этого добиться?

Т.К.: Только тогда чиновник будет работать, когда он знает, что после двух-трех замечаний (естественно, обоснованных) его могут снять. Конечно, сейчас ввести такую систему очень сложно.

"Y": Значит, надо менять сознание?

Т.К.: Да. Кроме того, надо, чтобы человек, идущий на службу, обязательно имел минимальный набор знаний, чтобы законы знал.

"Y": Устраивать ему экзамен?

Т.К.: Да, перед приемом на работу чиновник должен проходить тест на знание законодательства. Хочет или не хочет, но он обязан знать хорошо хотя бы те законы, на которые опирается в своей работе. Еще нужно хорошо знать Конституцию, а ее у нас среди госслужащих знают далеко не все, хотя это главный закон страны.

"Y": А не сведут ли административную реформу к простому сокращению числа министерств?

Т.К.: Это сложный вопрос. Я считаю, что его нужно отделить от реформирования госслужбы. Разумеется, роль министерств необходимо пересматривать, министерство не должно висеть балластом на шее государства и не должно быть тормозом в развитии какой-либо отрасли экономики страны. Но чистить министерства – роль правительства, а не президентской администрации. Это совсем другое дело.

"Y": Обсуждается ли как-либо положение о госслужбе в Совете Федерации?

Т.К.: Пока нет, этот вопрос не поднимался. По крайней мере, в нашем комитете по судебно-правовым вопросам и в комиссии по методологии конституционных полномочий. Если этот вопрос будет затронут, то в комиссии по конституционному законодательству. Вопросы о власти, 10 и 11 глава Конституции – это их тематика. Но и в нашем комитете его будут обсуждать, ведь законопроект проходит иногда три-четыре комитета. Посмотрим, что предложит администрация президента. Но раньше 2004 года ничего, скорее всего, не произойдет.