Генпрокурора попросят удалиться

Политически активная общественность занята обсуждением новой поэмы кремлевского соловья Глеба Павловского "Кругом враги" - про зловещую Группу, стоящую за левым плечом доверчивого президента и ждущую часа задушить его в постели. Не хотелось бы впадать в популярный публицистический тон – мол, в стране лодки тонут, а они все своими интригами занимаются. Во-первых, каждый пусть занимается своим делом, а во-вторых, межэлитные разборки и тонущие лодки существуют в едином пространственно-временном континууме и связаны между собой железной цепью детерминизма.

Важно в данном случае вот что: в записке все новые враги народа называются поименно. При этом документ претендует на некоторый квазиофициальный статус, что подчеркивается и казенным подзаголовком, и приблатненным стилем, и настойчиво поминаемой должностью автора – советник главы Администрации, и тем пугающим обывателя фактом, что бумага рассылалась всем заместителям Волошина, в том числе и обвиняемому Сечину.

Происходит демонстративное вынесение сакрального сора из кремлевской избы, тем более, что от большого ума кое-кто из членов конструируемой Группы уже откликнулся на воображаемый вызов, признавшись, таким образом, в тождестве с описываемыми художественными персонажами. Вот, к примеру, Сергей Пугачев хочет с нахальным технологом судиться, только пока не знает, как.

С одной стороны, товарищи напрасно волнуются – это не чаемый ответный удар, это дымовая завеса. С другой стороны, не напрасно – будет и удар.

Что настораживает в анализируемом произведении, так это несоответствие между замахом в начале и выводом в конце. Павловский шьет своим героям саботаж, продажность, покушение на рост ВВП и потенциальное цареубийство. Эти злые люди не только составляют "силовой олигархат" (красивое ориентальное словечко позаимствовано у Юлии Латыниной, любящей всякую историческую азиатчину), но и вовлекают в свою банду "политически незрелый" средний бизнес, разжигают классовую рознь, чтобы потом натравить голодные массы на одинокого Путина. А в финале вот что: "простым выходом из сложившейся ситуации кажется возвращение ответственных сотрудников Администрации к выполнению своих прямых обязанностей, при дистанцировании от сомнительных связей и олигархического прожектерства". То есть отеческое внушение Сечину и Иванову чудесным образом успокоит это бушующее море. Тут явный обман – обвинительное заключение преподносится публике, а приговор прячут под столом.

Есть, однако, возможность, приглядевшись, разобрать, что там написано. Так, по оперативным данным, грядет-таки смена руководства Генпрокуратуры. Сообщают, что Владимир Устинов назначен виноватым в грязном и шумном деле ЮКОСа, за неисполнение заказа, или за исполнение заказа, но не того, или за излишнюю активность, или за недостаточную активность. Не важно. Главное – переполнилась чаша терпения божьего, и нужен новый прокурор. Новый прокурор будет не совсем новый, а подзабытый старый – борец за судебно-правовую реформу Дмитрий Козак. Есть, правда, еще кандидатура – заместитель Генпрокурора по Северо-западному федеральному округу Зубрин Владимир Викторович, но это можно рассматривать скорее как замаскированное под питерофилию стремление прокуратуры укрепиться собственными кадрами. Нет, на Большую Дмитровку должен приехать ревизор с секретным предписанием.

Напомним, что в мае 2000 года Козак совсем было получил эту должность, уже и указ был подписан, гласит популярная легенда, но тут вмешался Волошин и продавил своего Устинова. Во вторую часть легенды не очень верится – если Владимир Устинов и был protege старокремлевских, то они в нем жестоко обманулись, а, вероятнее, он им никогда и не был. Дмитрий же Козак, ставший заместителем именно этого коварного Волошина, принялся за реформирование российской судебной системы.

Целью реформы было освобождение от советского правового каннибализма, и придание нашей юстиции приемлемого для цивилизованного сообщества вегетарианского облика. Важной частью плана было и реформирование, а откровенней говоря – секвестр Генеральной прокуратуры, сохранившей со времен Вышинского все бесконтрольные функции государева ока. Прокуратуру надлежало обрезать до рамок приличия, и, самое главное, отделить следственную функцию от надзорной, совмещение коих в одном госоргане дает широчайшие возможности для участия в спорах хозяйствующих субъектов. На горизонте маячил даже и заманчивый проект "российского ФБР" – единого следственного органа, взамен бесчисленных соперничающих служб.

Успехи Козака, одного из немногих (взглянем правде в глаза) толковых представителей свежей питерской кадровой обоймы, на этом тернистом пути заслуживают уважения. Один только новый УПК, отменивший чудовищную норму ареста без суда, обеспечит Дмитрию Николаевичу благодарную память потомства. Дело шло очень непросто, и думские обитатели помнят жаркие бои вокруг законов "О статусе судей", "О Конституционном Суде РФ" и поправок в закон "О прокуратуре".

К сожалению, Дмитрий Козак, грамотный юрист и человек лично, что называется, принципиальный, относится к тем бескомпромиссным натурам, которые не любят уступать в мелочах, а потом бывают вынуждены уступать в главном. К тому же в 2001 году, когда реформа проходила через парламент, он не очень был знаком с хитрой думской механикой, а старшие товарищи приходили на помощь не всегда. Старшие товарищи, три года назад с легким сердцем отдавшие молодого реформатора на съедение ведомственным лоббистам, теперь могут об этом пожалеть. В образовавшейся суматохе прокуратура, хоть и поделившись частью полномочий с Минюстом, сохранила большую часть своих когтей и клыков, кои и показала в нужный момент.

Теперь, если Дмитрий Козак действительно станет Генеральным прокурором, то одного этого факта, и даже активной кадровой чистки, которую глухо и соблазнительно обещают осведомленные источники, будет недостаточно. Дело ЮКОСа должно стать, как принято было говорить в советское время, вечным уроком живым. Для того, чтобы ликвидировать саму потенциальную возможность катастрофы, с которой сейчас всеми средствами сражается объединенный фронт тех, кому есть, что терять, надо не людей переставлять, а менять правовую базу. Закон "О прокуратуре" и закон "О милиции" должны быть изменены в первую голову, уж не замахиваясь пока на глобальную цель поставить вооруженные ведомственные отряды под гражданский контроль.

Вольница девяностых приватизировала государственное право на насилие, наделив им множество разрозненных банд и олигархических гвардий. Укрепление вертикали власти вернуло насилие в руки государства, но распылило его по "силовым структурам", каждое со своим войском, дыбой и темницей. Лишив эти "корпорации служебных воров и грабителей", по бессмертному выражению Александра Герцена, законного права обирать мирное население, включая несимпатичных олигархов, можно надолго избавить себя от необходимости писать хитрые аналитические записки и измысливать все новые планы по спасению от угрозы, которая со следующим поворотом часовой стрелки вернется вновь.

Материал предоставлен Центром репутационных технологий