Госнаркоконтролю объяснили, что такое конопля

Горячая дискуссия Кормильцева, Ширянова и Якеменко под присмотром Госнаркоконтроля состоялась в кофейне Центрального дома предпринимателя на Покровке в рамках Цикла литературных дискуссий на актуальные темы "АвтоГрафия в ЦДП", организованного интернет-проектом "НаСтоящая Литература:::Женский Род". Тема действительно актуальная, актуальней не бывает: в России опять запрещают книги. Сначала их прилюдно рвали и устраивали истерики. А не так давно в целом ряде городов нашей не успевшей как следует насладиться свободой страны из магазинов были изъяты издания, где так или иначе затронуты темы секса, наркотиков и, в меньшей степени, насилия. Перед Госнаркоконтролем все равны: в черный список угодила и классика, и современность.

Состав участников дискуссии, состоявшейся вечером 14 июля в кофейне Центрального дома предпринимателя на Покровке, явно не предполагал итогового консенсуса. Чтобы понять это, достаточно было ознакомиться с теми цитатами, коими проанонсировали их устроители вечера.

Кирилл Воробьев, "Писатель земли Российской", академик Интернетакадемии, которого все упорно называли Баян Ширянов (хотя давно известно, что он умер): "Я стал могильщиком русской литературы, порнографом и воплощением мирового зла, ибо призывал милость к униженным и властью оскорбленным".

Два представителя Госнаркоконтроля в чине подполковников: "Не секрет, что серьезное влияние на отношение к наркотикам оказывают демонстрируемые по телевидению фильмы, передачи, публикации в журналах и газетах, опубликованные о наркомании и наркотиках книги".

Илья Кормильцев, поэт, переводчик, главный редактор издательства "Ультра. Культура": "Эпатаж не играет в нашей деятельности никакой роли. Эпатаж – это создание раздражителя для т.н. "общественного мнения" (т.е. мнения хозяев общества) на ровном месте. Избранные нами темы являются объективными раздражителями".

Наконец, четвертый коллективный участник – Общероссийская общественная организация содействия воспитанию молодежи "Идущие вместе": "Нельзя допустить, чтобы те, кому сейчас 16 и меньше, считали что Сорокин и Ерофеев – это и есть подлинная литература, "Ленинград" – это и есть подлинная музыка, Сафронов – это и есть подлинная живопись, Церетели – это и есть подлинная скульптура".

Надо отметить, что Госнаркоконтроль ловким правовым финтом от "книжной дискуссии" ушел: "Мы работаем в правовом поле, в рамках закона. Книги, майки и прочие товары с подозрительной символикой снимают с продажи и наказывают торговые организации по решению суда после проведения всесторонней экспертизы". Какой суд и какая экспертиза, и можно ли в них что-либо поменять – присутствующие благоразумно оставили эту тему, поскольку иначе дискуссия ушла бы в никуда. Ну, оговорился подполковник Максим Бородулин, старший оперуполномоченный по особо важным делам, сказав, что даже ботаников привлекали к экспертизе, и они подтвердили, что на майках изображено "растение марихуана". "Нет такого растения! – под смех зала поправил его К.Воробьев. – Есть растение конопля..." С кем не бывает.

Зал завело другое: столкновение между писателями и организацией, присвоившей себе особое право судить, что можно читать, а что нельзя ни в коем случае. Или, на крайний случай, "отвести ларек у вокзала, где написать, что на этих полках стоят лучшие произведения отечественной порнографии".

Все видели по телевизору акцию "Идущих" у Большого театра с их бутафорским унитазом, и то, как рвали книги Сорокина, зато "нет ни одного человека, который видел бы, как мы жгли книги" (Василий Якеменко). Как будто рвать – это ничего, это можно...

На слова Кормильцева: "Да, я считаю наши книги очень вредными, и мы все прекрасно понимали, что придется столкнуться с государством, государством бандитским, неокомсомольским" следует ответ Якеменко: "Мы считаем, что Баян Ширянов и Владимир Сорокин не должны стоять на одной полке с Чеховым и Толстым". Особенно удивило противопоставление Якеменко сегодняшних "маргиналов" и классика русской литературы Булгакова. Как будто не писал Михаил Афанасьевич рассказ "Морфий"... А Василий Якеменко, который считает, что содействует воспитанию молодежи, утверждает (под хохот в зале), что нет нужды читать книжку, чтобы понять, что это – плохой писатель, достаточно на него, на писателя, взглянуть.

Писатель Воробьев говорит, что не вызывает чувственную похоть (а что еще призвана вызывать порнография?) то, что у нормального человека стимулирует отвращение и, может быть, какое-то сочувствие, элементарную жалость, как к дохлой птичке; воспитатель Якеменко возражает, что порнография – это все, что не укладывается в рамки хорошего вкуса. "Чьего вкуса?!" – выкрик из зала. "Нашего!" – железобетонный ответ.

Ну разве могли они договорится хоть о чем-нибудь?.. Ведущая вечера, руководитель проекта "Настоящая литература" Елена Пикунова в интервью для телеканала "Культура" перед началом дискуссии заявила, что ее цель – найти хоть какие-то точки соприкосновения. Вы будете смеяться, точки нашлись. Точка, так вернее. И Якеменко, и Воробьев-Ширянов сошлись на том, что экстремальную литературу надо продавать в особых местах, в целлофане, с предупреждением. Правда, у Воробьева особое место – это отдельная полка в магазине, а у Якеменко – лес за 150 км от ближайшего населенного пункта, но хотя бы так.

А потом был "просто студент" – нет, не из "Идущих", "просто студент", который, запинаясь и блея, попытался прочесть отрывок из "Пилотажа" Ширянова. Поядреней выбрал, чтоб вогнать в краску присутствующих дам. А потом писатель Воробьев из той же книги прочел: "Я не говорю "наркотики – хорошо". Я не говорю "наркотики – плохо"... Я выплескиваю все то, что скопилось. Все те факты, которым я сам или был свидетелем, или слышал. Я не хочу давать оценки. Я не имею на это права. Я не сужу. Я – всего лишь писатель. Даже описыватель в данном случае. Акын. Единственное, что я могу сказать так, прямо и лозунгово, это: Не делай как я! Не ходите за мной! Не дай вам Бог испытать то, через что прошел я!".

И под аплодисменты дискуссия завершилась. Полный текст дщискуссии можно прочитать здесь.