Противозачаточная таблетка – главный ориентир жизни

Фото: parter.ru

"Сексуальные неврозы наших родителей" – пьеса с таким названием в свое время с успехом прошла на немецких театральных подмостках. Название если не привлекает, то интригует: заранее понятно, что речь пойдет не о рябчиках. В пьесе швейцарского драматурга Лукаса Берфуса речь идет о детях, родителях и неврозах, все честно, без обмана. И именно эту пьесу поставил в Центре драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева и Михаила Рощина режиссер Георг Жено. Поставил всерьез и как бы в шутку, демонстрируя немецкий стиль и русскую выучку. Что неудивительно: Георг – талантливый ученик трех выдающихся художественных течений. Когда-то он был ассистентом великого немца Франка Касторфа, затем студентом Марка Захарова, потом влился в движение "Новой Драмы" – и вот ставит уже третий спектакль, где успешно сочетает все три пути.

В новой постановке молодого обрусевшего немца вычленить все три техники достаточно просто. От Захарова, которого сам Жено считает главным своим учителем, – приемы режиссерской работы со временем, пространством, актерами. От "Новой Драмы" и Театра.doc, одним из основателей которого Георг является, – интерес к закулисью человеческой жизни. (Главную героиню спектакля и пьесы Берфуса, душевнобольную девочку Дору играет молодая актриса, недавняя выпускница РАТИ Алина Сергеева, которая с такой искренней и пугающей тщательностью копирует движения и жесты настоящих сумасшедших, что становится понятно, что над этим правдоподобием шла долгая, кропотливая работа.) От Касторфа и современной ему немецкой школы – вставки видеоарта, сочетание веселеньких декораций и костюмчиков с действительно страшным текстом и нескрываемый интерес к социальным проблемам.

Пьеса рассказывает о душевнобольной девочке, которую мать (Ольга Лапшина) по достижении полового созревания решает снять с медикаментов, чтобы вернуть к жизни в реальном мире. Не проходит и пары недель, как Дора адаптируется к этой новой для нее реальности: учится внятно выражать свои мысли, бросает работу в овощном магазине и находит любовника – парфюмера, который и сам явно не отличается душевным здоровьем и к тому же уверен, что все женщины – воняют (Артем Смола). Довольно быстро Дора усваивает главную мораль современного мира: трахаться, трахаться и трахаться.

Эту нехитрую философию с готовностью внушают ей доброхоты взрослые: сексуальность, говорит ей врач, это главная радость мира. В напутствие, отпуская девочку в плавание по сексуальному морю жизни, он дает ей великую таблетку, самую главную женскую таблетку – противозачаточную. Но Дора, памятуя, что медикаменты приносят ей вред, немедленно отдает ее безымянному зрителю в первом ряду. Конечно, она беременеет, и родители, испугавшись, что ребенок Доры тоже будет душевнобольным, отдают ее на аборт, а потом и вовсе вырезают ей матку, и Дора уезжает в Россию, покидая пределы казанцевского центра. И это все притом, что мама с папой сами не то чтобы сексуально чистоплотны: давая объявления в газеты, они встречаются с "одинокими холостяками", занимаясь извращенным сексом в фургончике в кемпинге. Но сексуальная чистоплотность в их понимании выражается не в моральных устоях, а в необходимости ежедневно, 21 день подряд, принимать противозачаточные средства, а потом 7 дней не принимать их, ну, и подмываться каждый день, конечно же.

Белый тюль занавесок, выкрашенная розовым детская кровать с деревянным сердечком в изголовье, кричаще безвкусный диван с надписью "family values". Сценограф – Ирина Корина, постоянный соавтор Жено. Корина, воспитанница Венской академии искусств, выстраивает на сцене быт среднестатистического немца, преувеличенно увеселяя мрачноватые реалии. Идеалистические декорации – своего рода издевательская усмешка над конфетной оберткой семейных ценностей. На аттракцион работают и видеоартовые вставки, и цветные типажные конструкции, и выгодная двусмысленность текста – притом, что тематика его совсем не веселая, добрую часть времени зал искренне смеется почти над каждой репликой. Сказывается и работа актеров: яркий дебют Алины Сергеевой подкреплен авторитетом звезд театра: Смолы, Лапшиной, Багдасарова. Артему Смоле достаточно сказать реплику, чтобы зал любил его, а красные колготки Лапшиной в сочетании с костюмом в леопардовую расцветку и блестящей актерской игрой не могут не поражать воображения. Технически Жено работает почти безупречно, и даже это "почти" – не более чем скидка на то, что идеала не бывает.

И, в общем, все получилось очень бодро, живо, весело. Вот только этому спектаклю почти нечего сказать отечественному зрителю. Диалог культур и удается, и не удается. С одной стороны, тема отцов и детей – благодатная, востребованная в любой стране, а тем более, тема того, как родители портят жизнь своим детям. Из последних (и довольно удачных) работ на тему – "Мещане" Кирилла Серебренникова. С другой, невозможно не учитывать тот факт, что когда в сексуально продвинутой Европе люди не трахались разве что с лягушками, у нас цвел СССР, в котором, как известно, секса не было. Сексуальные неврозы наших с вами родителей выражаются не в половых извращениях, а, наоборот, в том, что, завидев по телевизору самую легкую порнушку, мама с папой немедленно призывают на помощь полицию нравов во главе с министром культуры. Жено ставит технически совершенный спектакль о вещах забавляющих, но не вполне понятных. Вы, например, можете представить, чтобы текст Берфуса был написан всерьез и с натуры? Вряд ли. А ведь он без шуток с натуры. О том, что превратившим настоящие отношения в сексуальные утехи родителям нечего сказать ни своим детям, ни самим себе.

Следующий спектакль – 28 марта