"Стокгольмский синдром" охватил потерпевших в Беслане

фото НТВ

Продолжается "стокгольмский синдром" во Владикавказе. Вчера на процессе над бесланским террористом Нурпаши Кулаевым потерпевшие рассказали, что террористы в них не стреляли. Женщины и дети, по словам свидетелей, погибли от огня российских военнослужащих. Потерпевшие по-прежнему верят, что террорист расскажет им всю правду…

Справка "Yтра": "Стокгольмский синдром" – дружба заложников с захватчиком — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать захватчикам или даже отождествлять себя с ними. Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Биджероту (Nils Bejerot), который ввел его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года.

Как пишет сегодняшний "КоммерсантЪ", на заседание были вызваны восемь потерпевших. Первым выступил отец 13-летней Азы Гумецовой. По его словам, претензий к подсудимому Кулаеву у него нет, а есть лишь претензии к государству. Он выразил готовность ответить на любые вопросы из зала. Но "зал" обратился не к нему, а к подсудимому Кулаеву. "Скажи, Кулаев, как произошел первый взрыв, – спросила мать погибшей в Беслане школьницы Рита Седакова, решившая уточнить слова подсудимого, который на одном из заседаний сообщил, что первым взорвался боевик, подстреленный снайпером. "Ну..." – начал отвечать подсудимый, но его резко оборвала прокурор Мария Семисынова: "Он же не в спортзале был, а в столовой". "Никто ни за кого не отвечает", – прервал прокурора судья Тамерлан Агузаров.

"Почему вы не начали сразу штурм? – выкрикнула одна женщина. – Говорят, что вы там ключей от оружейной комнаты найти не могли!" "Никто не думал, что так все получится, – растерянно ответил потерпевший Эльбрус Ногаев, у которого в школе погибла вся семья. – А рисковать жизнями детей изначально никто не решался, но если бы знали, что получится именно так, то, конечно, предприняли бы сами штурм".

Римма Кусраева рассказала, как боевики ставили женщин и детей в оконные проемы и давали им занавески. Ими, как белыми флагами, они должны были показать, чтобы по окнам не стреляли. "Потом подъехал БТР, оттуда выпрыгнули трое солдат и начали стрелять по окнам, – продолжала потерпевшая. – Я сама видела, как женщина упала, после этого на подоконнике была гора трупов. По нам террористы вообще не стреляли – я даже думала, что когда их перебьют, они (военные) зайдут и перебьют нас всех".

Когда все вызванные повестками потерпевшие были опрошены, слово попросила одна из женщин, возглавляющих Комитет бесланских матерей – Сусанна Дудиева. Она обратилась сначала к Нурпаши Кулаеву, а потом к представителям обвинения: "Ты хочешь, чтобы твои дети погибли? Хочешь, чтобы война шла?" "Нет, никто не хочет..."

"Наши дети уже погибли – мы не хотим, чтобы погибли еще чьи-то. Давай сделаем вместе, чтобы война закончилась. Ты будешь нам помогать?" - спросила Дудиева. Немного помолчав, подсудимый Кулаев кивнул. Тогда Сусанна Дудиева обратилась к прокурорам: "Я требую гарантий того, чтобы Кулаева не били между заседаниями, чтобы, пока не закончится суд, у него не случился сердечный приступ и он случайно не упал с лестницы. Вы можете дать мне гарантии этого?" Ответа не последовало – судья Агузаров объявил перерыв до четверга.