Россия станет страной террористов

ФОТО: mironov.ru

Председатель Совета Федерации Сергей Миронов предложил приравнять преступления, совершаемые на почве национальной и расовой розни, к терроризму. И тем самым поднять борьбу с ксенофобией на новый, более качественный уровень. Выступая в телеэфире, Миронов сослался на действующее законодательство, позволяющее считать террористической деятельностью любые акты, устрашающие население. "Жестко, согласен, но в Уголовном кодексе России понятие "терроризм" квалифицируется как устрашение населения", – заявил спикер верхней палаты. При этом он подчеркнул, что последние случаи, в том числе убийство таджикской девочки в Санкт-Петербурге, являются четкой акцией "по устрашению наших городов и поселков".

Уголовный кодекс РФ, действительно, дает весьма широкое определение терроризма. В разделе УК "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка" терроризмом называется "совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях" (ст.205).

Устрашают ли население "иные действия" молодчиков, бесчинствующих на улицах некоторых российских городов? Несомненно. К тому же эти действия нередко заканчиваются смертью представителей определенных этнических групп. После чего эти группы начинают испытывать страх или, как минимум, определенный дискомфорт и начинают подумывать о том, стоит ли им жить в России. Следовательно, эти акции устрашения достигают заданной цели. И называть их хулиганством, по меньшей мере, смешно. В этом смысле с Сергеем Мироновым следует полностью согласиться.

Спикер СФ, правда, не стал напоминать, что о террористической деятельности говорится и в специальных российских законах. Так, принятый еще в 1998 г. федеральный закон "О борьбе с терроризмом", в который вносились многочисленные поправки вплоть до прошлого года, также описывает понятие терроризм. Здесь, кстати, определение еще шире: "терроризм – насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений" (ст.3).

Фактически, под упомянутые в УК "иные действия" здесь прямо подпадает "насилие или угроза его применения в отношении физических лиц". Более того, в той же статье террористической акцией называются, в частности, "посягательства на жизнь <...> представителя национальных, этнических, религиозных или иных групп населения". Не правда ли, законодатель попал прямо в точку.

Чтобы усилить борьбу с терроризмом, совсем недавно, в марте 2006 г. был принят еще один закон – "О противодействии терроризму". Здесь опять упоминаются "иные действия, связанные с устрашением населения" (ст.3), которые должны квалифицироваться как террористический акт. Все, казалось бы, очень логично.

Так почему же правоохранительные органы не применяют эти нормативные акты, когда выдвигают обвинения против убийц, выбирающих свои жертвы среди представителей национальных меньшинств, постоянно или временно проживающих в России? Почему убийцы таджикской девочки осуждены за хулиганство? Почему очередное убийство в Санкт-Петербурге иностранного студента (7 апреля был застрелен гражданин Сенегала, к тому же активист правозащитной организации) не назвать террористическим актом, тем более что на прикладе ружья, брошенного на месте преступления, обнаружена свастика?

Сергей Миронов с сожалением отмечает, что "наши правоохранительные органы на местах уходят от того, чтобы называть вещи своими именами – преступления на национальной почве". Он полагает, что "сложно говорить об этом стране, победившей нацизм". Неправда. Во-первых, страны, победившей нацизм, уже не существует. В СССР встречалась, конечно, неприязнь представителей отдельных национальностей друг к другу, но серьезными преступлениями она заканчивалась крайне редко. А в России это становится чуть ли не обыденным явлением. Во-вторых, не только "на местах", но и в федеральных ведомствах очень не любят доказывать, что преступления совершены в силу расовой или национальной розни. А без соответствующей доказательной базы дела рассыпаются в судах с участием присяжных заседателей. И все опять сводится к набившему оскомину хулиганству.

Для того, чтобы остановить распоясавшихся экстремистов, правоохранительным органам требуется прямое указание сверху. И не от Миронова, а от того, кому непосредственно подчиняются силовые структуры, то есть от президента. Но что произойдет, если такое указание они все-таки получат? Как будут в этом случае бороться с преступлениями на национальной почве? Принятый в марте закон "О противодействии терроризму" содержит правовой механизм, позволяющий привлекать вооруженные силы для пресечения терактов. Закон предусматривает создание в субъектах Федерации антитеррористических комиссий, которые смогут возглавить губернаторы. Главным уполномоченным органом по борьбе с терроризмом определена ФСБ. Если же на местном уровне нет этой службы, то руководство будет осуществлять глава УВД. Спецслужбам и вооруженным силам закон позволяет применять оружие и боевую технику, если они проводят контртеррористическую операцию – "специальные мероприятия, направленные на пресечение террористической акции, обеспечение безопасности физических лиц, обезвреживание террористов, а также на минимизацию последствий террористической акции". Звучит очень внушительно, но на деле трудно себе представить, что против банд подростков необходимо применять танки и реактивные минометы.

Скорее всего, помощь армии спецслужбам вообще не потребуется, разве что для обеспечения порядка в городах на улицы могут опять вывести военные патрули. Все это мы уже проходили, результатов такие меры обычно не дают. Но если в том или ином городе участились преступления на национальной почве, его территорию можно объявить зоной проведения контртеррористической операции. Тогда в этой зоне спецслужбы смогут прослушивать телефонные переговоры, а также осуществлять контроль за средствами электронной связи.

К счастью, из закона в ходе его обсуждения парламентом была изъята норма об ограничении деятельности СМИ в зоне проведения контртеррористической операции. Так что действовать спецслужбам все равно придется под неусыпным журналистским контролем. Однако они смогут вводить ряд других ограничений, таких как усиление паспортного контроля, ограничение передвижения граждан и транспорта на улицах, установление усиленного контроля на предприятиях "вредного производства". Кроме того, лица, проводящие контртеррористическую операцию, получат право на беспрепятственное проникновение в жилые и иные принадлежащие физическим лицам помещения и на принадлежащие им земельные участки, на территории и в помещения организаций независимо от форм собственности.

Словом, из-за бесчинства каких-то разрозненных и довольно малочисленных преступных групп в целом ряде городов могут быть в значительной степени ущемлены конституционные права и свободы вполне законопослушных граждан. Ведь наносить точечные удары наши правоохранительные органы просто не умеют. Для них проще устроить "зачистку" на территории, где обосновались террористы. Или могли обосноваться – полученные сведения ведь не всегда подтверждаются.

Можно представить, сколько подозрительных личностей будут задержаны в ходе контртеррористической операции, если провести ее, скажем, в том же Петербурге. Но поймают ли при этом нацистов и скинхедов – большой вопрос. А какой будет реакция населения, которое и так недолюбливает приезжих, о чем свидетельствуют результаты социологических опросов, даже предсказывать страшно. Скорее всего, ненависть к "чужакам", из-за которых и разгорелся весь этот сыр-бор, только вырастет. Банды националистов будут прирастать все новыми членами, пока лавина преступности не захлестнет город полностью. Так всегда бывает в чрезвычайных условиях. Чечня – лишний пример тому. Так неужели мы хотим превратить в "зоны" все наши города?

А может, не стоит перегибать палку? Может, не надо называть терроризмом любое преступление против иностранцев и мигрантов? Может, вполне достаточно Уголовного кодекса, если только применять его квалифицированно и без стеснения? Ведь не следует кричать "Пожар", если кто-то зажег спичку, чтобы прикурить сигарету.

С ксенофобией необходимо бороться. За убийства надо сажать в тюрьму. За пропаганду расовой и национальной розни следует строго наказывать. Но при этом нужно применять адекватные статьи УК, не трактуя их расширительно. Если надо, можно ужесточить наказания за конкретные преступления. Нужно вести серьезную работу с несовершеннолетними для профилактики правонарушений. Но незачем плодить террористов, записывая в их ряды чуть ли не каждого второго подростка, который недолюбливает чернокожих, евреев или кавказцев. Иначе Россия превратится в страну, где террористов едва ли не больше, чем мирных жителей.