Пассажиры метро разделились на касты

Столичная подземка давно превратилась в особый мир со своими порядками, обычаями и обитателями. Только на первый взгляд толпа пассажиров в метро кажется однородной: на самом деле путешествующие по переходам и трясущиеся в вагонах граждане подразделяются на своего рода касты в зависимости от тех веток, по которым чаще всего ездят. Москва наземная особым образом проецируется на метрополитен, формируя типажи характерных пассажиров.

Обобщив наблюдения за контингентом московского метро, социологи, как пишет "Комсомольская правда", сумели нарисовать собирательный портрет пассажира подземки. Психолог Инна Иголкина, много лет отработавшая в метро, прослеживает четкие закономерности в облике людей, которые каждое Yтро держат путь на работу по определенному маршруту.

Так, Таганско-Краснопресненскую линию по праву можно считать самой интернациональной. Здесь можно услышать все языки бывшего СССР и не только. На "Пролетарской" находится вьетнамский рынок и общежитие для граждан одной из африканских стран, а в "Выхино" прибывают десятки автобусов пригородных маршрутов с мигрантами, снимающими жилье в относительно недорогих городах-спутниках.

Замоскворецкая ветка традиционно привечает путешественников, доставляя их на Белорусский и Павелецкий вокзалы. Кроме того, с четырех станций этой линии можно добраться до аэропортов "Шереметьево" и "Домодедово". Люблинско-Дмитровская и Серпуховско-Тимирязевская линии - унылые, скучные и однообразные, равно как и находящиеся над ними на поверхности спальные районы. Пассажирский состав здесь неоднородный, преимущественно офисные клерки, бюджетники, прочий рабочий люд и студенты.

Южная часть Сокольнической ветки в часы пик забита преподавателями и студентами МГУ и МГИМО. Среди них по-прежнему есть такие, кто живет в общежитиях и ездит на метро. В вагонах мученики науки обычно спят, читают лекции, трапезничают, слушают музыку или - если компания позволяет - целуются и обнимаются. Бывает даже, что преподаватели-попутчики в буквальном смысле на ходу принимают у них несданные зачеты. На севере "красной" линии картина совершенно иная: здесь находится "Комсомольская" с ее тремя вокзалами и "Черкизовская" с рынком, так что пресловутые клетчатые баулы челноков теснятся в проходах с саквояжами и чемоданами всех мастей.

Схожая ситуация складывается на Арбатско-Покровской ветке, которая отличается от прочих еще и тем, что на ней до сих пор сохранились вагоны с мягкими дутыми сиденьями. Здесь находится станция "Бауманская", ежедневно пропускающая через себя сотни студентов знаменитого вуза. Эти же молодые люди породили одну из самых массовых и популярных примет столичной подземки - на удачу тереть носы бронзовым псам на "Площади революции". А на конечной - "Щелковской" - расположен автовокзал, на который толпами прибывают гости Москвы.

Оплотом остатков коренного населения является Калужско-Рижская линия, где в свое время получали квартиры профессора и академики. Теперь возле "свечки" РАН и на Университетском проспекте проживают немногочисленные наследники ученых мужей или, что чаще, состоятельные покупатели. Еще один район обитания исконных жителей столицы - Теплый Стан, к жителям которого, правда, примешивается контингент корпусов Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы.

Самой интеллигентской линией следует считать Филевскую линию. На ней в собственных квартирах проживают немало коренных москвичей, а аренда жилья в Крылатском и вдоль Кутузовского проспекта стоит дорого, что делает ее недоступной для мигрантов. Из приезжих здесь можно встретить разве что обслугу особняков Рублевки, а по большей части все пассажиры обладают штампом с московской пропиской в паспорте. Отрезок от "Киевской" до "Международной" пока немноголюден, и контингент на нем специфический. Посетители "Москвы-Сити", хоть и имеют личный автотранспорт, предпочитают им в данном случае не пользоваться, поскольку парковки на время строительства отнесены на колоссальное расстояние - более километра. Причем путь этот пока покрыт строительной грязью, битумом и глиной.

С другой стороны, качественный состав пассажиров метро зависит от времени дня. По всем линиям Yтром горожане добираются на работу: первыми сразу после открытия подземки на станции спускаются сонные провинциалы и обитатели пригорода, добиравшиеся на электричках и автобусах, спустя полчаса вагоны заполоняют пролетарии в одежде с рынка и потрепанными сумками, но изредка попадаются и похмельные молодые люди, возвращающиеся домой после ночной гулянки. Потом метро оккупируют гастарбайтеры, которые группками едут на рынки и стройки, а вслед за ними - около 07:00 - на работу отправляется "офисный планктон".

Самый страшный час работы метрополитена наступает в 08:00, когда в подземке находятся около миллиона пассажиров - от "белых воротничков", не желающих стоять в пробках, до студентов. С 10:00 до 11:00 в вагонах относительно свободно, зато чередой ходят коробейники и нищие, а также укладываются спать бомжи. В обеденные часы московское метро не отличишь от любого европейского: спешат на переговоры те, кто бросил автомобиль в пробке, так называемый средний класс пользуется подземкой, чтобы быстро добраться до ресторана на бизнес-ланч, работают курьеры и неторопливо шагают женщины с детьми.

Вечерний час пик не такой страшный, как Yтренний, но со своими недостатками: практически у каждого пятого едущего с работы в руках банка пива, чем беззастенчиво пользуются свирепствующие в это время карманники. На смену усталым трудягам около 20:00 приходят романтичные парочки и компании друзей.

Участники интернет-сообщества ru_metro классифицировали пассажиров по типажам, проведя параллели с братьями нашими меньшими. Так, среди подземных путешественников встречаются "тетеньки-бобры", каждая из которых по габаритам вкупе с шубой до пят способна заполнить собой практически любое пространство. Этих представительниц прекрасного пола смело можно назвать "не обходимыми", потому что найти лазейку между ними практически невозможно. Полную противоположность им являют "девочки-птички" - юные, ярко одетые и непрерывно щебечущие. Перемещаются они быстро и стайками, а на приставания попутчиков отвечают кратко и колко.

Среди пассажиров с багажом выделяются "люди-хомяки", которые ставят рекорды по числу сумок на одну особь, и "людей-кенгуру", волокущих весь скарб в одном необъятном и неподъемном рюкзаке. К особой категории следует отнести "дяденек-кротов", превращающих вагон в избу-читальню. Типичный образ такого пассажира - мощные очки на носу и газета в руках.

На сидячих местах, особенно по Yтрам, часто попадаются "сони", которые погружаются в объятия Морфея, как только входят в вагон, и парадоксально резко пробуждаются на нужной станции. В гипнотическом состоянии находятся и "люди-суслики", имеющие обыкновение периодически замирать и впадать в транс. Это может происходить с ними где угодно - в переходе, в дверях вагона на входе и выходе - и невероятно раздражает окружающих.

В час пик часто появляются "удавы". Это тяжеловесные персоны, которые в силу своей комплекции не успевают занять последнее место и, раздосадованные проигранной битвой, нависают над своим более удачливым конкурентом, благополучно втиснувшимся на сиденье. Излюбленные методы "удавов" - пристальный взгляд и тяжелое дыхание прямо в лицо визави.

По-другому добиваются права на место "бабушки-воробышки", которые обычно выбирают себе в жертву молодую "соню", занимают в непосредственной близости с нею стратегическую позицию и начинают действовать: вздыхают, бросают косые взгляды, переминаются и перекладывают авоську из одной руки в другую, якобы случайно наступают на ноги, пинаются и пихаются. Характерная черта этих пожилых дам - они никогда не попросят уступить им место.

Антипод этого типа - "бабушки-крысы", которые стремглав влетают в вагон, некоторое время мечутся в поисках свободного сиденья и, осознав тщетность своих усилий, замирают в углу. Оттуда типичная "крыса" сверкает глазками по сторонам, отслеживая тех, кто готовится к выходу. Как только освобождается место, такая пассажирка вихрем кидается к нему, завоевывает и, усевшись, цепенеет.