Человек-легенда

ФОТО: "Вести"

В истории бывают моменты, которые определяют судьбу страны, а то и мира, на многие годы. Они всегда настают неожиданно, даже если ожидались десятилетия. И к ним невозможно подготовиться. Можно только, стиснув зубы, делать что дОлжно – и войти в историю. Или не делать, умыть руки – и попасть в историю о совсем другом человеке. России повезло: в поворотной точке в ней нашлись люди, которые не стали отнекиваться неумением или неподходящими обстоятельствами – а, засучив рукава, стали делать историю. На пределе своих сил, учась на ходу и не очень походя на суперменов.

Ничто в биографии Виктора Степановича Черномырдина не указывало на то, что он сможет стать одним из главных действующих лиц российских реформ. Родился в сибирском селе, прошел путь от рабочего до министра, разумеется, через горком КПСС – нормальная дорога партийного функционера времен развитого социализма и "сосиски сраны". Ну разве что министром он стал уже при Горбачеве, в 1985 году. Но так ведь сколько их было, партийных деятелей времен перестройки и гласности? Черномырдин был даже не самый заметный из них. И даже преобразование министерства газовой промышленности в первую госкомпанию "Газпром", проведенное по его инициативе, особой известности в массах ему не прибавило. Хотя это была удивительная история – как министр вполне достойного, даже и получающего вожделенную в те времена валюту ведомства, самолично добивается его преобразования в нечто невиданное, что запросто при изменении политики партии и правительства разгонят, а руководителя посадят.

Можно, конечно, говорить, что Черномырдин перехитрил всех своих тогдашних коллег, продолжавших грызться за посты, и одним из первых занялся "прихватизацией" государственного добра. Но только при этом надо вспомнить, что газовая промышленность СССР к тому моменту была в ох каком непростом состоянии: цена на газ падала, газопроводные сети ветшали, основные месторождения истощились. О том, что газ может стать российским "энергетическим оружием" тогда можно было разве что в анекдоте рассказать. И если Виктор Степанович тогда обо всем этом знал – значит, он еще и лучший в мире прогнозист.

Но точнее будет признать за Черномырдиным рукотворное создание из "Газпрома" того, чем он сейчас является, со всеми плюсами и минусами такого положения. Потому что сменив в 1992 году ненавистного обнищавшему народу Егора Гайдара, Виктор Степанович свое детище не только не забыл, но и последовательно защищал от обескровливания: "Газпром" получил льготы по таможенным пошлинам, он мог оставлять себе валюту, да и эффективная ставка налоговых выплат была отнюдь не те 102%, которые тогда де-юре были установлены черномырдинским же правительством.

Впрочем, кто же платил эти 102%? Автор этих строк помнит, как тогдашний главный налоговик России признавался, что с "Газпромом" и нефтяными компаниями приходится договариваться о сумме налоговых выплат: "Они говорят: вот мы столько заплатим. А мы: э, нет, давайте вот столько". Можно удивляться этой наивной откровенности, можно возмущаться, но и те реальные 15-20-30%, которые удавалось стребовать с нефтегазового сектора, были больше, чем выплаты со всей остальной промышленности, лежащей, в основном, на боку.

Можно, конечно, возразить, что и цены на нефть тогда пошли вверх. Но нужно признать, что привязка к ним газовых цен, да еще и на основе долгосрочных контрактов – заслуга Черномырдина. Опять же, плохо ли, что цены на газ стали стремительно расти, в том числе, и в России, хорошо ли - это вопрос не к Виктору Степановичу. Он был искренне уверен в том, что нефтегазовый сектор, причем в лице крупных корпораций, вытащит страну из болота – и делал все, чтобы создать газового монополиста. Маленький, но красноречивый факт: первый руководитель российского антимонопольного ведомства, по слухам, лишился своего поста именно потому, что замахнулся на демонополизацию "Газпрома". Отделить ему удалось лишь подразделение по транспортировке сжиженного газа – "СГ-Транс". Которое в 2002 году было благополучно возвращено монополии.

Впрочем, как уже было сказано, на пост главы правительства Черномырдин пришел не как создатель тогда еще мало популярного "Газпрома", а как усмиритель младореформаторов. И здесь бывшему советскому партийному функционеру удалось не только успокоить разгневанный народ, но и вполне завершить начатое "мальчиками в коротких штанишках". Можно опять сказать, что подъему экономики способствовали растущие цены на нефть, но если бы Черномырдин не холил и не лелеял нефтегазовый сектор, вряд ли стране удалось бы получить от этого существенные преференции. Все же было, было у Виктора Степановича настоящее чутье – и, возможно, именно эта его особенность была причиной его назначения премьером.

Нужно признать, что Черномырдин вообще умудрялся делать совершенно фантастические вещи как-то не то, что незаметно, но не громогласно. Даже знаменитое его ныне "Говорите громче, Вас не слышно!" при переговорах с Басаевым о судьбе захваченных в Буденновске заложников, вспоминалось чаще, чем то, что именно после этих переговоров часть заложников - дети и женщины - были освобождены. Не слишком часто вспоминается и то, что именно Черномырдин в 1999 году уговорил Слободана Милошевича, последнего президента Югославии, сдаться – чем, возможно, избавил Европу от большой крови. Зато много говорили о передаче ему "ядерного чемоданчика" в 1997 году на время, пока Борису Ельцину делали операцию аортокоронарного шунтирования. Но это, думаю, потому что речь шла о Ельцине и его "простуде". Помните знаменитые "он еще простудится на наших похоронах" и "у Бориса Николаевича крепкое рукопожатие"? И еще потому, что Запад пристально отслеживал все, что связано с ядерными силами "этой Северной Вольты с ракетами". После отставки Черномырдина часто говорили, что именно передачи ему "чемоданчика", а с ним и всей власти, если что пойдет не так в ходе операции президента, не простили ему - то ли сам Ельцин, то ли охранявший его Коржаков…

Впрочем, можно точно сказать, что одной из основных причин отставки стали залоговые аукционы. То, что теперь называют то "разграблением России", то ее спасением от "красной заразы", проходило при самом деятельном участии Виктора Степановича. Ирония истории: человек, начавший карьеру премьера как "корректор" гайдаровских реформ, создавших частную собственность, фактически завершил эти реформы окончательным распределением крупной собственности. Олигархия – плод усилий, в том числе, и Черномырдина. И пусть тот, кто может сказать, как еще в то время можно было сделать невозможным возврат в совок, первым бросит в него камень.

А может быть отставка Черномырдина с поста премьера была предопределена надвигающимся кризисом – ведь в марте 1998 года он уже вовсю полыхал в Азии, а Россия, как и в 2008 году, до последнего гордилась тем, что она "островок стабильности". Во всяком случае, новый премьер Сергей Кириенко за несколько недель до дефолта на полном серьезе хвастался, что Россия, в отличие от Польши, не девальвировала свою валюту.

Безусловно, надвигающийся кризис повлиял на решение об отставке. Вопрос, кто был инициатором ее – то ли сам Черномырдин, не желавший делать хорошую мину при плохой игре, то ли Ельцин, решивший пощадить своего верного премьера и поставить на время "мальчика для битья". Версий и в то время ходило много, но правды мы так и не узнали. Тем не менее, Госдума была убеждена в верности второго варианта – об этом прямо говорили многие ее депутаты, объясняя свое голосование против кандидатуры Черномырдина в сентябре того же года. Опять же, можно теперь много рассуждать о том, как бы сложилась судьба России, если бы Госдума не уперлась рогом, а то и если бы Черномырдин оставался премьером в августе 1998 года. Твердо можно быть уверенным только в одном: вряд ли он отправился бы после дефолта понырять в Австралию, как это сделал Кириенко.

В сущности, битва с парламентом, готовым пойти на роспуск, но не допустить возвращения Черномырдина в премьерское кресло, стала последним пунктом в сюжете об участии Виктора Степановича в сотворении новой истории России. Нет, были еще и беспрецедентная по длительности посольская деятельность в Украине и те же переговоры с Милошевичем. Но при всей значительности этой деятельности, нужно признать, что персонажем исторической драмы, которая разворачивается в России вот уже на протяжении 20 лет, Черномырдин быть перестал. Рецензии на исполнение им своей роли еще будут написаны – и не нами, и не в наше время. Но как бы ни оценивать с позиций сегодняшнего дня сделанного Виктором Степановичем, нужно честно сказать – он принял вызов времени и ответил на него со всем мужеством.