Научиться верить клоунам

ФОТО: depositphotos.com

У меня есть друг с удивительным свойством - его обожают все без исключения дети. Секрет в том, что он совершенно не умеет с ними общаться. То есть вместо бесполезного стереотипного сюсюканья что-то бурчит, как взрослый взрослому, равный - равному.

А еще не нужно пытаться натужно развеселить ребенка, чтобы пойти с ним на контакт. Тем более, если этот ребенок болен, врачей интересуют только его симптомы, а у родителей в глазах плохо скрываемая паника. Это совершенно точно знает Константин Седов. Он клоун. Больничный клоун. И один из основателей некоммерческой организации с одноименным названием.

Люди из этой организации приходят в палаты к детям, находящимся на стационарном лечении, нацепив колпаки и поролоновые носы. Преодолевая недоверие родителей и скепсис врачей, они приходят, чтобы делать глупости. И в итоге отвлечь ребенка, вырвать его из зоны дискомфорта и стресса, навязанной тягостной атмосферой, присущей даже лучшим из больниц.

"В Европе уже более 30 лет процветает такая практика, как профессиональная работа клоунов-реабилитологов, когда клоун выполняет заказ по работе с пациентом психотерапевта, психолога, диетолога, реабилитолога. Все проходит с элементами игры, заметьте, не развлечения. Преобладает игровая терапия. Работа с тяжелобольным пациентом в палате ведется творческими средствами, фокусами и другими психическими устройствами при процедурах, после операции, до операции, во время долгого нахождения в палате. В онкологии, к примеру, дети лечатся от трех месяцев до трех лет, и мы посещаем их регулярно", - говорит Константин. "Ребенок в отделении видит клоуна минимум раз в неделю, иногда даже больше. Знаете, это как врач, ведущий ребенка, так и клоун. Не так эффективно конечно, мы не врачи, мы не лечим. Мы только психологически пытаемся его стабилизировать, привнести гармонию и детство в его лечение, которых у него нет, он вырван из школы", - продолжает основатель АНО "Больничные клоуны".

Как юридическое лицо проект стартовал 26 апреля 2011 г., но, как выражается Константин, "в хаотичном виде" эта организация существует в России уже более восьми лет. "В 2005 году я начал работать в этом направлении, где-то через три - четыре месяца после Беслана", - вспоминает Седов.

Ни больницы, ни родители работу клоунов не оплачивают - организация финансируется через спонсоров, причем участие в проекте принимают как юридические, так и частные лица. "Мы в постоянном поиске финансирования, чтобы нам хватило на содержание штата клоунов. Штат очень широк, у нас пять регионов: Ростов, Петербург, Казань, Москва и Орел, а это уже 55 клоунов. Некоторые уходят на сессии, некоторые на гастроли, мы постоянно вознаграждаем их за работу", - рассказывает Константин.

"Это не просто шоу-программа в палате, мы работаем на контакт, понимаем, чего хочет ребенок", - объясняет он. - Спросите врача, как вылечить тяжелобольного ребенка. Это системный подход, лекарства, правильная диагностика. Так и здесь, диагностика - поиск контакта с ребенком. К примеру, взрослым свойственна депрессия, а дети подвержены ей в меньшей степени. Детство - это игра, активность, даже у больного ребенка работает этот моторчик, как бы химия его ни долбала. Клоун может только понять, в каком направлении, этот моторчик работает, как найти контакт с пациентом, чтобы ему было интересно. Нет цели развеселить, есть цель его отвлечь и быть интересным ребенку. Нет посыла "Смейся, я пришел".

В России больничная "смехотерапия" существует гораздо меньше времени, чем в Европе и США, где подобные должности есть даже в штатном расписании. Но там, где, казалось бы, ждешь столкновения с нашей более суровой и неприветливой ментальностью, на помощь приходят сами дети. "Наши дети намного ближе подпускают клоунов. Французы удивлялись, когда ребенок начинал играть в ладушки и заниматься любой другой интерактивной деятельностью. Наши подростки могут, конечно, и отправить клоуна куда подальше, но они намного активнее", - делится сравнением Седов, стажировавшийся и работавший больничным клоуном, как и его сотрудники, за рубежом - в Израиле, во Франции.

Но при том, что польза "клоунотерапии" - общепризнанный факт, пока этот груз несут на себе едва ли не только волонтеры. И их хватает не всегда. "Мы не подаем заявления в больницы. Многие зовут нас сами. Мы уже не справляемся, некоторым приходится объяснять, что не хватает ресурсов. Мы знаем все больницы с тяжелыми пациентами, в Москве посещаем их все. РДКБ, ФНКЦ, Каширка, Морозовская больница, Балашиха, НИИ Бурденко, ожоговое отделение Сперанского. Выбираем тяжелые отделения и все их покрываем. Мы еще посещаем детский дом для детей с физическими отклонениями в Новочеркасске", - перечисляет Седов.

Пополняется коллектив некоммерческой организации путем набора в школу больничных клоунов. "Мы размещаем объявление на сайте о наборе клоунов. Нужны люди актерского образования, мы требуем возрастной ценз от 24 лет и определенных профессий: режиссер, музыкант, актер, психолог, педагог. И делаем отбор: из 36 отбирается половина, на семинарах идет дальнейший отсев, и на последнем выпуске из школы было семь человек. В учебу входит три месяца обучения, а затем двухмесячная стажировка в паре со старшими клоунами. Только потом мы вручаем им договоры и вознаграждаем за труд, - резюмирует Константин. - Это не актерская халтурка, а работа - системная и регулярная".