Народная артистка России из Кабо-Верде

Собрать зал "Олимпийского" может лишь очень талантливый артист, тем более если о существовании его наш слушатель вообще не догадывался каких-нибудь пару лет назад. Помимо того, что Сезарии Эворе повезло в России с раскруткой и за это время была проведена мощная пиар-кампания, ее искусство как-то очень органично вписалось именно в нашу эстрадную культуру.

Если кто еще не слышал "бабушку" (я в этом сомневаюсь), стоит сказать, в чем секрет ее популярности. Она поет на португальском диалекте этакие мелодичные романсы в стиле ресторанного шансона, часто напоминающие наши цыганские романсы, но с яркой примесью латиноамериканских и африканских ритмов. Композиции длятся по 8-10 минут, часто варьируясь в соответствии с законами джазовой импровизации. Самое главное в них, конечно, необыкновенный тембр голоса Эворы – сильного и вместе с тем очень гибкого, как у джазовой певицы.

Тысячи людей пришли в "Олимпийский" своими ушами услыхать и убедиться воочию – да, этот феномен существует не только в записи.

Еще совсем недавно мы не знали, что эти песни называется морна – этакие народные стенания по рыбакам, ушедшим в море, по смыслу мало чем отличающиеся от известной песни "Уно-уно-моменто", только как бы на полном серьезе. Большинство этот стиль подкупает даже не столько искренним исполнением Цезарии, сколько огромным числом цитат из всевозможных направлений этнической музыки, придающих ему некую эстрадную универсальность. Тут вам и латиноамериканское танго, и ча-ча-ча, и самба-мамбо – трудно сказать, чего нет в этом сплаве. Но главное – очень нежное и вместе с тем природно-страстное пение женщины, много повидавшей за длинную жизнь, этакой состарившейся "рабыни Изауры".

На первом в России широко доступном концерте (до сих пор появление Эворы на сцене было адресовано vip-персонам, простым гражданам на ее прошлогодний концерт в Малом театре попасть было невозможно) госпожа Эвора выступила лишь во втором отделении, как и было задумано, но уже на утренней пресс-конференции журналисты узнали, что певица простудилась, неважно себя чувствует и был риск вообще ее не увидеть.

Действительно, стоять в одном легком платье перед несколькими тысячами фанатов на гигантской продуваемой сцене спортивного комплекса в этаком возрасте, да еще при такой погоде за окном – уже подвиг.

Правда, первые полтора часа пели ее друзья, самым ярким из которых был Tito Paris – обаятельный парень, манера которого очень напоминает пение самой Эворы. Такой разогрев и сам по себе мог бы с аншлагом выступать в каком-нибудь зальчике поменьше.

Но заполнившим трибуны "Олимпийского" зрителям не терпелось увидеть ту, чья популярность в России граничит с народной. Правда, надо отдать должное искусству Эворы – оно адресовано в том числе продвинутому и грамотному слушателю, улавливающему не только приятную мелодику, но и тонкую джазовую аранжировку, свойственную большинству ее композиций. Поэтому вряд ли стоило собирать такой огромный зал, где все звуки тысячекратно усиливаются с помощью аппаратуры, приобретая несколько "наглый" тембр. Все же Эвора, на мой взгляд, скорей камерная певица, что обусловлено даже составом ее ансамбля. В нем три гитариста, один из которых играет на укулеле, ритм-секция, состоящая только из перкуссиониста, а также рояль, скрипка и саксофон. А поскольку электроники минимум, инструменты подзвучены гигантскими микрофонами, которые частенько фонили, а в иные моменты страшновато потрескивали.

После того как по очереди выступили приглашенные музыканты – уже упомянутый Paris, Teofilo Chantre, Buis и голосистая, как будто сошедшая с экрана мыльного сериала темнокожая Мария Алисия, – последовал небольшой антракт. Их музыка была хороша, но не более того. А затем произошло то, чего все так ждали.

Без всякой помпы, даже без объявления на сцену вышла – нет, скорей, тяжело переваливаясь, приковыляла – Сезария Эвора, взяла в руку микрофон и, практически не меняя позы за полтора часа, спела свои лучшие шлягеры. Не переводя дыхания, ровно, как на студийной записи – без единого сбоя, почти не улыбаясь, только изредка удивляясь дикому шуму на трибунах и ажиотажу, – она ввела публику в мир праздника.

Поскольку почти все песни зрители знали наизусть (лишь одна новая композиция, очень красивая и сложная, была прослушана в затихшем в восхищении зале), впечатление было такое, что в "Олимпийском" поет не пожилая темнокожая этно-исполнительница из Кабо-Верде, а Алла Пугачева периода сотрудничества с Раймондом Паулсом. Если так дальше пойдет, я не удивлюсь, что Эворе присвоят звание Народной артистки России. Во всяком случае, столь разнородной публики, пытающейся "слэмиться" перед сценой, – от студентов до людей в смокингах, – я в этом зале никогда не видел.

Параллельно в фойе продавалось гигантское количество пластинок Эворы. Судя по тому, как они расходились, легко сделать вывод, что промоутеры в России, должно быть, ограничены лишь возможностями пожилой дамы выступать у нас, а не запросами нашей публики.

Вряд ли где-нибудь еще Цезария Эвора на сегодняшний день так востребована, как в холодной России, хотя бы в звуках ее мелодий пытающейся найти столь недостающее солнце.

На бис певица исполнила долгожданную "Бесса ме мучо", которой она традиционно завершает свои выступления, после чего восторженный зал заставил ее спеть еще одну старую хитовую композицию... Заваленная цветами примадонна удалилась, оставив народ в приподнятом расположении духа, а меня – в некоторой растерянности. Такой простоты, незатейливости, полнейшего отсутствия ощущения "звездности" со стороны Эворы и ее музыкантов я не ожидал. Вот нашим безголосым эстрадным "фанерщикам", всем этим "друзьям" Филиппа Киркорова у кого бы поучиться. Но для этого, видимо, надо родиться на далеких-далеких островах.