Атаку НЛО отразила русская зенитка

"В приграничных районах страны летают американские самолеты-разведчики и НЛО". "Губернатор провинции Бушер Исмаил Табадар отрицает факт атаки в этой провинции на атомные и энергетические объекты". Два сообщения тегеранского агентства ИРНА от 28 бахмана 1383 года (16 февраля 2005 г.) говорят, собственно, об одном: Тегеран хотя и не стал вчера жертвой военного нападения, но готов к любому повороту событий. Любопытно, что на русской странице сайта ИРНА о вчерашнем переполохе в Бушере вообще не говорится. Эта новость появляется лишь на англоязычном ресурсе, что объяснимо: иранцы уже обвинили в распространении слухов об атаке наземных объектов близ атомной станции в Бушере западную прессу.

Вообще-то, в этой области взрывы гремят давно. Местность здесь гористая, и иранцы, непрерывно расширяя прибрежную инфраструктуру, обслуживающую нефтедобычу в водах Персидского залива, то и дело взрывают горные породы, мешающие прокладке дорог. Но в этот раз промышленная взрывчатка сдетонировала далеко за пределами страны. Хотя бы потому, что на необычный характер взрыва указал неожиданный источник – арабский кабельный канал "Аль-Алам".

"Аль-Алам" (в переводе – "Мир") приступил к работе относительно недавно – весной 2003 г., и самым первым объектом его информационной деятельности стал оккупированный американцами соседний Ирак. "Аль-Алам" находится в Иране, более того являются частью государственной телерадиокомпании. Именно в новостях этого канала бесстрастный диктор зачитал сообщение информационного бюллетеня: по свидетельству очевидцев, в 20 км от порта Дейлам (провинция Бушер) неизвестный воздушный объект нанес ракетный удар по территории Ирана. Название провинции, где, как известно всему миру, вот-вот будет достроен 1000-мегаватный ядерный реактор, объясняло все серьезность случившегося. И хотя позже, через различные интерпретации произошедшего (падение топливного бака и даже "дружеский обстрел" патрулирующих здешнее небо иранских ВВС), власти все же смогли остановиться на единой версии – дорожных работах, остальному миру еще придется потратить как минимум пару деньков на то, чтобы в это поверить.

Совсем другой вопрос – просто ли совпадение вчерашняя "накладка" и общий вектор на нагнетание ситуации вокруг Ирана в связи с последними угрозами в его адрес со стороны США?

Строительство первого блока атомной электростанции в Бушере должно быть закончено уже в этом году, а в следующем российско-иранский объект будет официально сдан в эксплуатацию. Ежедневно Тегеран принимает у себя гостей из Европы, всякий раз доказывая мирный характер иранского атома. Для того, чтобы убедить в этом мир, Тегеран в официальной риторике даже ссылается на преемственность в своей ядерной политике доктрине прежнего шахского режима, правившего в стране до исламистской революции 1979 года.

Чем ближе "день Х", тем больше у иранских властей поводов для беспокойства. Сильнее всего Тегеран боится ситуации, в которой в 1981 г. оказался Ирак: тогда Израиль разбомбил уже почти готовый к запуску тамошний ядерный реактор, навсегда похоронив заветную мечту Саддама Хусейна обзавестись собственным атомом.

Сегодняшний Тегеран приблизился к этой цели намного ближе Ирака. Хотя бы потому, что Европа, Россия и отчасти главный надзирающий в этой области орган – МАГАТЭ, в целом доброжелательно относятся к планам ввода в эксплуатацию объекта "Бушер". С другой стороны, им противостоят Америка и Израиль: первая – потому что уже причислила Тегеран к "оси зла" и всячески намекает на свою последовательность в деле устранения этой "оси"; второй – потому что, находясь в непосредственной близости от своего наиболее непримиримого противника, испытывает панический ужас при мысли о том, что он овладеет секретом расщепления ядра.

Нет сомнения, что для Тегерана вопрос выигрыша времени именно в этом, 2005 году, становится жизненно важной необходимостью. Вторжение США в вотчину Хусейна сделало по сути невозможным пристальную разработку Вашингтоном Ирана – Америка сегодня не в силах успешно решать военные задачи даже в Ираке и в Афганистане. Однако почетную миссию разобраться с ядерной опасностью, исходящей от Тегерана, она может препоручить Израилю. Впрочем, Израиль, в случае чего, способен и без согласия Штатов взять на себе решение этой задачи – в конечном счете, считают в Иерусалиме, главным объектом угрозы в случае появления у Ирана ядерного оружия становится именно он. Министр иностранных дел Израиля буквально за несколько часов до вчерашнего инцидента заявил в Лондоне, что, по его данным, уже через 6 месяцев у Тегерана может появиться своя атомная бомба.

Все это делает вероятность точечного удара по реактору вполне реальной. По слухам, российские зенитки с иранскими расчетами с помощью российской же радарной системы несут круглосуточное дежурство близ стоящейся электростанции. Возможно, что если вчерашний взрыв имел иную природу, нежели расчистка горных завалов, то он вполне мог стать частью некоей военной игры самих иранцев, отрабатывающих сценарий нападения на самый важный стратегический объект страны. Стоит вспомнить, что полтора месяца назад Иран официально предупредил мировое сообщество, что станет сбивать все военные самолеты, которые вторгнутся в его воздушное пространство без разрешения.

Таким образом, удивительно неосторожные для иранского госканала предположения о природе взрыва в Бушере объективно сыграли на руку именно Тегерану. США и Израиль поспешили откреститься от возможного участия в некоей "операции" на территории Ирана. Израиль сегодня занят проблемой поддержания хрупкого перемирия в палестинцами и будет еще какое-то время сдерживаться в проявлении "чувств" в отношении шиитского Ирана. После убийства в Ливане бывшего премьер-министра этой страны Рафика Харири на Ближнем Востоке может возникнуть новый конфликт с участием Ливии и Сирии – ведущего политического игрока в регионе. Существование сразу нескольких очагов напряженности, опять же, вряд ли будет способствовать резким шагам США в отношении внешне сохраняющего олимпийское спокойствие и рассудительность Ирана – мир этого не поймет. Так что дело о несостоявшимся нападении, какова бы ни была его природа, можно счесть вполне уместным эпизодом "большой политики", которая сегодня вершится на Ближнем Востоке.