Тегеран-43: Сталин перехитрил союзников

Сегодня совместная борьба СССР, Англии и США с Германией кажется нам делом само собой разумеющимся. На самом деле история могла пойти и по-другому – в 1943 г. Америка и Англия были готовы поддержать Германию в войне против СССР. Будущее гитлеровской и коммунистической держав окончательно должно было определиться на Тегеранской встрече, которая проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 года.

Диспозиция сторон

Для США "местные европейские" разборки были не столь опасны, как для Британии. Соединенные Штаты беспокоило не столько ослабление Германии или СCCР, сколько усиление Британии и возвращение ей статуса атлантической сверхдержавы. Британия же опасалась усиления СССР – превращение Старого Света в шестнадцатую советскую республику не входило в замыслы Лондона. Гитлеровская Германия, в принципе, могла заручиться поддержкой стран Запада, остановить наступление советских войск на Европу и остаться на политической карте мира. Тайные переговоры между немцами и Западом действительно велись. Москва хотела разгрома Гитлера, что позволило бы ей укрепить свое влияние в мире. Но победить фашистов без американского ленд-лиза и без открытия второго фронта в Европе было затруднительно, а может быть, и невозможно.

С одной стороны, три сверхдержавы уже были союзниками в борьбе против фашизма. Англия и США поставляли СССР технику и вооружение, а Советский Союз к осени 1943 г. нанес Германии крупные поражения под Сталинградом и Курском. С другой, у союзников были сложные и часто противоречивые интересы. Черчилль и Рузвельт отправились в Иран, не зная точно, против кого им открывать второй фронт – против Германии или СССР.

Почему Тегеран?

Где встречаться? Сталин предлагал сделать это на его территории – на юге, в Астрахани либо на севере, в Архангельске. Рузвельт сказал, что СССР для переговоров не подходит и предложил собраться на Аляске, на что нашлись возражения у Сталина – уехать от фронта в "столь отдаленный пункт" в такое напряженное время он не желал. Варианты Багдада и Каира тоже были отклонены. В конце концов, выбрали Тегеран. До начала войны Иран симпатизировал немцам, там находились германские военные, но в 1941 г. в страну вступили войска СССР и Англии, а также небольшое количество американских солдат (для обеспечения ленд-лиза). Завоевание прошло молниеносно и почти бескровно, однако в Иране осталась мощная агентурная немецкая сеть. Нередко по утрам иранцы находили на улицах трупы людей европейской наружности – это сотрудники четырех разведок, опознав вражеского агента, убивали его без суда и следствия. Обстановка в столице Ирана была сложной, но контролируемой и управляемой. В Тегеране размещался советский 182-й горнострелковый полк, солдаты которого охраняли наиболее важные объекты. Большинство иранцев с уважением относилось к Советскому Союзу – это облегчало работу представителей военной разведки, которые находили среди них добровольных помощников.

В конце ноября Сталин покинул Москву. Конечная станция, на которую должен был прибыть его литерный поезд №501, была мало кому известна. Литерный шел по маршруту Москва – Сталинград – Баку. Сталин располагался в отдельном бронированном вагоне, весившем более 80 тонн. В отдельном вагоне ехал и Берия. Он отвечал за безопасность делегации, в состав которой входили Молотов, Ворошилов, Штеменко, ответственные работники Наркомата иностранных дел и Генерального штаба. На одном из участков пути поезд чуть было не попал под налет германских бомбардировщиков. Из Баку советский генсек вылетел в Тегеран (впервые в своей жизни) на самолете.

Рузвельт пересек Атлантику на лучшем американском линкоре "Айова". Встречи с подлодками рейха удалось избежать, но без приключений все же не обошлось – сначала американцы попали в серьезный шторм, а потом на одном из кораблей сопровождения произошел самопроизвольный пуск торпеды, чуть было не попавшей в "Айову". После 9-дневного перехода линкор прибыл в алжирский порт Оран. Оттуда по суше американский президент добрался до Каира, куда прилетел Черчилль. Там они согласовали позиции перед переговорами со Сталиным и отправились в Тегеран.

В целях безопасности в иранской столице президент США остановился не в собственном посольстве, а в советском, которое находилось напротив британского. Между посольствами создали брезентовый коридор, чтобы перемещения лидеров не были видны извне. Созданный таким образом дипломатический комплекс окружили тремя кольцами пехоты и танков. На три дня конференции город был полностью блокирован войсками и спецслужбами. В Тегеране приостановили деятельность всех СМИ, отключили телефон, телеграф и радиосвязь. Даже семьи советских дипломатов были временно "эвакуированы" из зоны предстоящих переговоров.

"Длинный прыжок"?

Что думали и делали немцы, готовясь к встрече "большой тройки", скорее всего, навсегда останется загадкой. Между тем, Сталин якобы располагал секретной информацией о том, что начальник диверсионного отдела управления внешней разведки Третьего рейха Отто Скорцени готовит покушение на лидеров союзнических государств. Его ведомство будто бы уже разработало специальную диверсионную операцию под кодовым названием "Длинный прыжок". Сам Скорцени это отрицал; не подтверждают факт наличия подобного плана и архивы советских/российских спецслужб. Возможно, версию о готовящемся покушении сочинил Сталин, чтобы поселить Рузвельта в советском посольстве и таким образом оградить его от "порочного влияния" Черчилля.

Однако существуют свидетельства историков, сотрудников спецслужб и очевидцев событий о том, что нацистская Германия все же замышляла убрать "большую тройку". Что касается главного диверсанта Германии Отто Скорцени, которого называли руководителем тегеранской операции, то его нежелание говорить о ней объясняют тремя возможными причинами. Первое: ему неприятно признавать, что спецслужбы союзников переиграли его ведомство. Второе: о некоторых вещах разведчики молчат даже на пенсии. Третье: Отто Скорцени был двойным агентом и работал не только на Гитлера, но и на Сталина. По мнению тех, кто верит в существование плана "Длинный прыжок", информация о готовящемся покушении поступила Сталину одновременно от нескольких советских агентов. Их резитентуры, как правило, не называются.

Если собрать все факты, собранные специалистами, то замысел этой спецоперации был таков. Узнав о сроках переговоров, немцы прикинули, когда, где и как можно осуществить покушение. Во-первых, можно было устроить нападение на Рузвельта во время его переездов из американского в британское посольство и обратно. Во-вторых, 30 ноября 1943 г. Уинстону Черчиллю исполняется 69 лет. Очевидно, что праздник состоится вечером на территории британского посольства, где все три лидера соберутся вместе. Единственный путь в англо-советский дипкомплекс, защищенный с воздуха и земли, лежал... под землей – один из подземных тоннелей пролегал как раз под британским посольством.

В Иране с довоенных времен оставалась обширная и хорошо законспирированная агентурная сеть немцев, насчитывающая около тысячи человек. Были среди них агенты, чувствовавшие себя в стране как дома. Например, офицер СД Франц Майер работал могильщиком на армянском кладбище Тегерана. Гауптштурмфюрер СС Юлиус Шульце служил муллой в Исфахане и каждую пятницу проповедовал мусульманам в мечети, что "религиозный долг всех правоверных – объявить джихад англичанам и русским, оскорбляющим своим присутствием священную землю ислама". Майера арестовали за пару месяцев до встречи, и на допросе он сознался о планах проникновения в посольство по водостоку. После этого систему водоснабжения взяли под контроль британцы. Тогда абвер решил заложить взрывчатку под здание советского посольства. Проникнуть в подземные помещения можно было при помощи отца Михаила, священника единственной православной церкви в Тегеране. По словам иранского историка профессора Мухаммада Ахмади, немецкие разведчики предложили священнослужителю за сотрудничество огромную по тем временам сумму – 50 тыс. английских фунтов. Несмотря на ненависть к Сталину и Советам, отец Михаил, служивший в церкви еще с царских времен, сразу же раскрыл сотрудникам советского посольства планы нацистов.

Но немцы не теряли надежды. Они забросили в Иран два отряда эсэсовских спецназовцев, которые обосновались в окрестностях Тегерана. СС подготовило три засады на пути следования Рузвельта из американского посольства в советское, но эта возможность нападения была исключена, поскольку президент США даже не заезжал к себе, сразу отправившись в гости к Сталину. Что еще готовили коммандос из СС, неизвестно, так как все документы по этому делу засекречены. Британская разведка обещает раскрыть их после 2017 года. В любом случае русские и английские разведчики пленили один из отрядов коммандос и с его помощью уничтожили остальных эсэсовских спецназовцев. Тогда Скорцени предложил руководству рейха арендовать легкий самолет, набить его до отказа взрывчаткой и направить на советское посольство. Доброволец-смертник нашелся быстро, но пока его перебрасывали к месту событий, политики уже разъехались по домам.

Слова и дела о втором фронте

Подготовку членов советской правительственной делегации к переговорам в Тегеране обеспечивали внешняя разведка НКВД и Главное разведывательное управление. Они же добыли ценнейшие сведения, которые помогли Сталину во время переговоров. Сотрудники ГРУ также обеспечили Сталина устойчивой и бесперебойной радиосвязью с Москвой.

Во второй половине дня 1 октября 1943 г. начальник военной разведки генерал-лейтенант И.Ильичев возвратился из Генерального штаба в Главное разведывательное управление. Начальник Генштаба Маршал Советского Союза А.Василевский поставил перед военной разведкой конкретные задачи, связанные с предстоявшей в Москве встречей министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Прибытие главных дипломатов из Вашингтона и Лондона (а может быть, и Пекина) ожидалось 18 октября. Военной разведке надлежало в кратчайшие сроки получить информацию об отношении США и Великобритании к проблеме открытия второго фронта в Европе. Генштаб интересовали не декларативные обещания союзников, а точные данные о том, где и когда они планируют открыть второй фронт. Эти же данные интересовали и министра иностранных дел Молотова, руководителя советской делегации на Московском совещании.

Ильичев незамедлительно направил резидентам советской военной разведки в Вашингтоне и Лондоне специальные задания. Резидентуру в Лондоне возглавлял генерал-майор танковых войск Иван Скляров, который в ГРУ числился под псевдонимом Брион; в Нью-Йорке – полковник Павел Мелкишев, который подписывал свои донесения в Центр псевдонимом Мольер. (Именно они добыли точные данные о плане операции "Цитадель", что во многом способствовало успеху советских войск на Курской дуге.) Задачи были очень сложные, а времени для добывания сведений было предельно мало.

С 9 октября Центр начал получать информацию; суть ее сводилась к тому, что второй фронт в Западной Европе не открывается по чисто политическим соображениям. А вскоре перед Сталиным лежал дословный перевод секретного американо-британского плана "Overlord" – плана операции вторжения союзных экспедиционных сил на территорию северо-западной Франции. Более всего Сталина задело то, что разработка плана была завершена в июле 1943 г., как раз в то время когда на Восточном фронте шло небывалое в истории войн танковое сражение на Курской дуге. Оказалось, что Черчилль и Рузвельт под лживыми предлогами тогда отказались помочь истекавшим кровью советским солдатам. И это союзники по антигитлеровской коалиции?!

Московская встреча готовилась и проходила под личным контролем Лаврентия Берии. Его многочисленный аппарат принимал меры, которые полностью исключали утечку информации о проходившем мероприятии. Упоминание о нем в любой секретной переписке было строжайше запрещено. Подготовка к встрече шла по единому плану, о полном содержании которого знали лишь четыре человека: Сталин, Молотов, Ворошилов и Берия.

На Московском совещании главы британской и американской делегаций были поражены компетентностью Молотова. Дискуссии продолжались с 19 по 30 октября. В итоге главы внешнеполитических ведомств СССР (В.Молотов), США (К.Хелл) и Великобритании (А.Иден) подписали совместное коммюнике, где было указано, что союзные державы признают "первейшей целью ускорение конца войны", но точных сроков открытия второго фронта в Европе министрам иностранных дел согласовать так и не удалось.

В Москве, Вашингтоне и Лондоне в целом были довольны результатами совещания, которые открывали перспективы для переговоров на более высоком уровне. Дорога к встрече руководителей трех держав была открыта. Впрочем, идея проведения такой встречи принадлежала президенту США: 5 мая 1943 г. Рузвельт предложил Сталину провести встречу, которая "была бы неофициальная и совершенно простая", а 19 августа 1943 г. писал ему из Квебека, где совещался с Черчиллем: "Мы снова желаем обратить Ваше внимание на важность встречи нас троих..." Однако Рузвельт снова скрыл от Сталина важную деталь – он не сообщил о подписании американо-британского соглашения об объединении усилий по созданию атомной бомбы. Когда разведка представила Сталину этот совершенно секретный документ, он в очередной раз задумался об "искренности друзей". Не готовится ли бомба против Советского Союза?

О чем не говорили союзники

Все стало на свои места, когда советскому руководству стало известно, что второй фронт будет открыт лишь после того, как Сталин лично пообещает союзникам, что в случае высадки их экспедиционных войск во Франции Красная Армия предпримет широкое наступление, которое не позволит немцам перебросить на запад дополнительные войска. Когда Сталин понял, что сможет во время встречи добиться от американцев и англичан принятия конкретных обязательств, он принял приглашение Рузвельта. Он также считал, что настало время обсудить с союзниками и другие международные проблемы. В частности, Сталин был против идеи Рузвельта, которую поддерживал и Черчилль, о расчленении Германии на пять государств; следовало определить пути возрождения Польши, решить вопрос о будущем Литвы, Латвии и Эстонии, согласовать условия обеспечения независимости, суверенитета и территориальной неприкосновенности Ирана, на территории которого находились союзные войска, а также решить другие вопросы.

Важным условием принятия Сталиным окончательного решения о проведении переговоров были добытые военными разведчиками данные о позиции США и Великобритании практически по всем вопросам предстоящей конференции. Удалось также заранее узнать, какие противоречия имеются между Рузвельтом и Черчиллем по основным вопросам предстоящей конференции. Из Вашингтона сообщали, что американский президент придерживался позиции, близкой к предложению СССР: CША и Великобритания открывают второй фронт во Франции и наращивают свои усилия по разгрому фашистской Германии с запада. Черчилль же, напротив, хочет, чтобы англо-американские войска наращивали удары по Германии и ее союзникам на Балканах. Становилось ясно, что хотя американский президент и опасался продвижения советских войск в глубь европейского континента, но он также не допускал реанимации Британской империи, восстановления ее влияния в Европе. Если Черчилль не мог согласиться с тем, что Англия безвозвратно теряла статус мировой колониальной державы, то Рузвельт такой точки зрения не разделял и помогать Черчиллю не хотел.

Тегеранские дискуссии

Действительно, Рузвельт предложил обсудить вопрос о расчленении Германии после войны на пять автономных государств; Сталин не согласился и предложил передать рассмотрение вопроса в Европейскую консультативную комиссию. В декларации по Ирану было подчеркнуто желание правительств СССР, США и Великобритании "сохранить полную независимость, суверенитет и территориальную неприкосновенность Ирана". О Польше: в.предварительном порядке было достигнуто соглашение о том, что ее восточная граница будет проходить по "линии Керзона", а западная – по реке Одер, т.е. в соответствии с секретными соглашениями от 23 августа 1939 г. между Молотовым и Риббентропом. До разгрома фашистской Германии еще было далеко, тем не менее, в беседе со Сталиным 29 ноября Рузвельт предложил обсудить послевоенное устройство мира. Американский президент говорил о том, что необходимо создать такую организацию, которая смогла бы обеспечить длительный мир после войны. Сталин поддержал идею создания мировой организации, которая должна быть основана на принципах Объединенных Наций.

Об объединении усилий США и Великобритании в области создания атомной бомбы Рузвельт и Черчилль не сказали Сталину ни слова. Хотя и догадывались, что он уже все знает.

Вечером 30 ноября в британском посольстве был устроен торжественный прием по случаю дня рождения Черчилля. Сталин прибыл на этот прием в парадной маршальской форме, его сопровождали Молотов и Ворошилов. Он подарил Черчиллю каракулевую шапку и большую фарфоровую скульптурную группу на сюжет русских народных сказок. Рузвельт преподнес британскому премьеру старинную персидскую чашу и исфаганский ковер. На приеме было много тостов, но один запомнился всем. Президент США сказал: "В то время, как мы здесь празднуем день рождения британского премьер-министра, Красная Армия продолжает теснить нацистские полчища. За успехи советского оружия!"

К вечеру 1 декабря в Тегеране похолодало. В горах Хузистана внезапно выпал снег, метеоусловия резко изменились. Это вынудило Рузвельта поторопиться с отлетом из иранской столицы. В спешном порядке был согласован текст заключительной декларации. Торжественной церемонии ее подписания не проводили. Подписи под этим важнейшим документом, как писал переводчик Сталина В.Бережков, собирали "методом опроса. Каждый из главных участников конференции в отдельности наскоро поставил свою визу". "У нас в руках, – писал Бережков, – остался изрядно помятый листок с подписями, сделанными карандашом". Внешний вид листка никак не гармонировал с содержанием документа, который стал известен всему миру как Тегеранская декларация трех держав. В этой декларации говорилось, что участники конференции согласовали планы уничтожения германских вооруженных сил и пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга. "Закончив наши дружественные совещания, – заявляли Рузвельт, Сталин и Черчилль, – мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь тирании, и в соответствии со своими различными стремлениями и со своей совестью..."

Советская делегация покинула Тегеран во второй половине дня 2 декабря. Первыми с тегеранского аэродрома, который усиленно охранялся специально введенным в иранскую столицу полком, в воздух поднялись два двухмоторных самолета. В одном из них был И.В. Сталин, во втором – группа экспертов Генерального штаба. Через некоторое время в Тегеран по военной радиосвязи поступило сообщение о том, что самолеты приземлились в Баку.

Сталин благополучно добрался до Москвы, Рузвельт прибыл в Вашингтон, Черчилль возвратился в Лондон. В письме Рузвельту 6 декабря 1943 г. Сталин, отмечая успех Тегеранской конференции и особое значение ее решений, писал: "Надеюсь, что общий враг наших народов – гитлеровская Германия – скоро это почувствует". Позже Рузвельт говорил, что Сталин настойчиво отстаивал позиции СССР по каждому вопросу. "Он казался очень уверенным в себе", – особо подчеркивал американский президент. Что именно в конечном итоге склонило Лондон и Вашингтон к решению поддержать Сталина, навсегда останется загадкой. Возможно, ключевым фактором стало проживание Рузвельта и Сталина под одной крышей в течение трех дней. Не исключено, что свою роль сыграла подаренная Черчиллю папаха. Быть может, к судьбоносному решению политиков подтолкнуло внутреннее чутье.

Если бы немцам удалось сорвать встречу, устранить хотя бы одного из лидеров, то история пошла совсем по другому пути. Однако все случилось так, как записано в учебниках: 6 июня 1944 г. союзники высадились в Нормандии, а 10 октября 1946 г. открылась первая Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций.

PS. Из беседы Сталина с Рузвельтом; 1 декабря 1943 г., 15 ч 20 минут:
Рузвельт. В Соединенных Штатах может быть поднят вопрос о включении Прибалтийских республик в Советский Союз, и я полагаю, что мировое общественное мнение сочтет желательным, чтобы когда-нибудь в будущем каким-то образом было выражено мнение народов этих республик по этому вопросу. Поэтому я надеюсь, что маршал Сталин примет во внимание это пожелание. У меня лично нет никаких сомнений в том, что народы этих стран будут голосовать за присоединение к Советскому Союзу так же дружно, как они сделали это в 1940 году.
Сталин. Литва, Эстония и Латвия не имели автономии до революции в России. Царь был тогда в союзе с Соединенными Штатами и с Англией, и никто не ставил вопроса о выводе этих стран из состава России. Почему этот вопрос ставится теперь?
Рузвельт. Дело в том, что общественное мнение не знает истории. Я хотел бы поговорить с маршалом Сталиным о внутреннем положении в Соединенных Штатах. В будущем году в Соединенных Штатах предстоят выборы. Я не желаю выдвигать свою кандидатуру, но если война продолжится, то я, может быть, буду вынужден это сделать. В Америке имеется шесть-семь миллионов граждан польского происхождения, и поэтому я, будучи практичным человеком, не хотел бы потерять их голоса. Я согласен с маршалом Сталиным в том, что мы должны восстановить польское государство, и лично я не имею возражений, чтобы границы Польши были передвинуты с востока на запад – вплоть до Одера, но по политическим соображениям я не могу участвовать в настоящее время в решении этого вопроса. Я разделяю идеи маршала Сталина, я надеюсь, что он поймет, почему я не могу публично участвовать в решении этого вопроса здесь, в Тегеране, или даже весной будущего года.
Сталин. После разъяснения Рузвельта я это понимаю.
Рузвельт. В Соединенных Штатах имеется также некоторое количество литовцев, латышей и эстонцев. Я знаю, что Литва, Латвия и Эстония и в прошлом и совсем недавно составляли часть Советского Союза, и, когда русские армии вновь войдут в эти республики, я не стану воевать из-за этого с Советским Союзом. Но общественное мнение может потребовать проведения там плебисцита. Сталин. Что касается волеизъявления народов Литвы, Латвии и Эстонии, то у нас будет немало случаев дать народам этих республик возможность выразить свою волю.
Рузвельт. Это будет мне полезно.
Сталин. Это, конечно, не означает, что плебисцит в этих республиках должен проходить под какой-либо формой международного контроля.
Рузвельт. Конечно, нет. Было бы полезно заявить в соответствующий момент о том, что в свое время в этих республиках состоятся выборы.
Сталин. Конечно, это можно будет сделать. Я хотел бы знать, решен ли окончательно вопрос об отъезде завтра.
Рузвельт. Мне сообщили, что завтра будет благоприятная погода. У нас осталось немного вопросов, которые мы можем обсудить сегодня вечером. Завтра утром я намереваюсь вылететь...

Автор – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института военной истории МО РФ.