Профессиональной армии в России не будет

Начинающийся 1 апреля очередной призыв на срочную службу может стать одним из самых непростых за всю историю новой России, а традиционная игра в рулетку под названием "заберут - не заберут" для юношей призывного возраста продолжится еще долго. Высшее армейское начальство уже не скрывает своих намерений оставить призывную систему на неопределенно долгое время.

В середине января тогда еще министр обороны Сергей Иванов сделал заявление о невозможности перехода на контрактную армию в России. Министр сослался на отсутствие денег, а главное, впервые с начала армейской реформы прямым текстом заявил, что "нам это не нужно с учетом наших исторических и культурных традиций". В устах главы военного ведомства эти слова прозвучали как приговор планам перехода к профессиональной армии. Хотя ельцинский указ 1996 г. о переходе с 2000 г. к комплектованию должностей рядового и сержантского состава Вооруженных сил РФ на профессиональной основе никто не отменял.

Нынешний министр обороны Анатолий Сердюков не дезавуировал слов предшественника, из чего мы можем сделать вывод, что курс на свертывание реформы принципов комплектования Вооруженных сил будет сохранен, несмотря на правовую коллизию с Указом 1996 года.

Об аргументе "учета традиций" надо сказать отдельно. Призывная армия в России появилась в начале XVIII века. Сказать, что принудительная отдача воинского долга Родине воспринималась народом исключительно с радостью, нельзя, скорее к ней относились как к неизбежному злу. Об этом свидетельствует хотя бы целый фольклорный комплекс солдатских песен, где доля новобранца описывается как суровая и тяжелая.

С другой стороны, чисто теоретически, Сергей Иванов прав: традиции служения Отечеству в российском обществе были. Но дело в том, что за многие годы реформ не только российских, но и советских, традиции эти практически утрачены. Сегодня никто никому служить не хочет. Большинство призванных в армию составляют не те, кто бы хотел отдать долг родине - таких просто мало, а те, у кого нет возможности откупиться или поступить в вуз. И ладно бы такие данные приводили правозащитники, но в 2005 г. начальник социологического центра Минобороны РФ, капитан первого ранга Леонид Певель озвучил неутешительную статистику: "в настоящее время российская армия представляет собой срез самой обездоленной части населения страны. До 80% солдат срочной службы - это жители поселков городского типа и сельской местности". Поэтому ни традициями, ни даже отсутствием финансирования (оборонная часть бюджета страны за последние годы выросла в разы) трудности в реформировании принципа комплектования армии не определяются.

Проблема сложнее, чем может показаться на первый взгляд, и связана она с непониманием приоритетных направлений армейской реформы. Переход к контрактной армии почему-то мыслится единственным выходом из катастрофического положения, а все остальные компоненты общей реформы Вооруженных сил упускаются из виду. Профессиональная армия превращена в самоцель. Но без синхронных изменений в структуре управления и обеспечения Вооруженных сил реформа принципа комплектования армии превратится в авантюру. Получается, один компонент системы обороны мы хотим изменить, а другие оставить как есть. Как будто все остальное работает идеально. Решить проблему неуставных отношений и повысить боеспособность армии одним только переходом на профессиональную основу, скорее всего, не удалось бы. По мнению заведующего аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александра Храмчихина, России нужна полномасштабная реформа Вооруженных сил, которая должна включать в себя следующее: "перестройку структуры управления ВС (высших и территориальных органов), оптимизацию размещения войск по территории, закупки военной техники под реальные задачи, изменение условий прохождения службы в карьерном, финансовом и бытовом аспектах, создание гражданского Министерства обороны как органа политического и административно-хозяйственного руководства ВС вместо доставшегося в наследство от СССР военного Минобороны".

Выбор способа комплектования армии - дело прикладное, оно определяется "фактором врага" - теми странами, с кем мы с наибольшей долей вероятности можем иметь военные конфликты. Неужели бывший министр обороны, а ныне вице-премьер Сергей Иванов об этом не знает, говоря о культурных и исторических традициях? Профессиональная армия более подходит для интервенций, а не для обороны огромного сухопутного пространства, как в России. Но это не значит, что частей на профессиональной основе у нас быть не должно.

Нашим главным противником, по мнению Храмчихина, является Китай - "против Китая сложно воевать любой армией, но чисто профессиональной - абсолютно невозможно. Соответственно, оптимальным для России стало бы сочетание профессиональной и призывной армии". Мнение о китайской военной угрозе как основной разделяется многими экспертами. Но ни возможная китайская угроза, ни развал российской армии не мешает нам идти своим, никому не понятным путем, реформируя сейчас даже не принцип комплектования, а механически понижая сроки службы.

Половинчатые реформы хуже полного отсутствия преобразований. Комитеты солдатских матерей по всей России не зря бьют тревогу по поводу начинающегося с 1 апреля весеннего призыва. Сокращенный срок службы может не пойти новобранцам на пользу. Они придут в казармы, где все остальные служат еще по-старому распорядку - два года. Сказать, что им будут завидовать - не сказать ничего. Что там начнется, остается только гадать. А вслед за призывом на полтора года последует еще одно сокращение срока службы в 2008 году. И опять новобранцы придут к тем, кто служит дольше.

Мы уже проходили через подобные ситуации в прошлом. В 1990-е годы тоже пытались сократить срок службы до полутора лет, а потом снова поднимали до двух. По данным Комитетов солдатских матерей, дедовщина в годы реформ расцвела бурным цветом. А наиболее яркий пример - сокращение сроков службы в начале 60-х годов XX века. Жесткий прессинг по отношению к новобранцам в то время стал новостью для военного командования. По мнению Храмчихина, это было одним из первых проявлений того, что впоследствии назовут дедовщиной.

Государству нужно полное оздоровление Вооруженных сил с учетом всех аспектов развития современной армии и потенциальных угроз России, а не изменение принципа комплектования само по себе. Только при таком условии есть шанс избавиться от дедовщины, коррупции в военкоматах, незаконной эксплуатации солдат и других мерзостей современной армейской жизни. Но пока руководители военного ведомства предпочитают рассуждать о традициях.