Прокуратура недовольна следователями: мало работают

ФОТО: "Твой день"

Генпрокурор Юрий Чайка не упускает случая, чтобы подчеркнуть недостатки в работе Следственного комитета при прокуратуре РФ. По его мнению, этап становления новой структуры может считаться завершенным, все организационные, материальные, социальные и кадровые вопросы урегулированы и следователям пора браться за работу засучив рукава.

На совещании в Следственном комитете генпрокурор сетовал, что следователи направляют в суды слишком мало дел. С момента создания СК штатный состав следователей увеличился почти в полтора раза, а объем работы остался прежним. В результате, сотрудники новой структуры не работают в полную силу и не обеспечивают соблюдение принципа неотвратимости наказания.

При этом Юрий Чайка счел необходимым отметить, что на первом этапе работы СК прокурорам пришлось буквально опекать следователей. По сведениям Генпрокуратуры, за истекшие четыре месяца прокуроры выезжали на места происшествий для оказания практической помощи следователям около пяти тысяч раз. В некоторых случаях им и вовсе приходилось подменять следователей, не имеющих возможности попасть на место происшествия, и самим организовывать процесс расследования. Конечно, работа двух ведомств и в дальнейшем будет строиться на основе конструктивного профессионального сотрудничества, но генпрокурор предпочел бы, чтобы каждый сосредоточился на своих функциональных обязанностях. В функции прокуратуры входит надзор за деятельностью следователей, а не проведение следствия вместо них.

Напомним, что конфликт между двумя силовыми подразделениями начался практически с момента создания Следственного комитета в сентябре 2007 г. Формально, создание нового правоохранительного органа объяснялось необходимостью разделения процессуальных функций – предварительного следствия, надзора за ним и поддержания обвинения в суде. Но многие аналитики подозревали интригу в факте создания новой структуры, фактически дублирующей Генпрокуратуру. Передачу руководства СК Александру Бастрыкину, человеку из ближнего круга президента РФ, сочли доказательством развязываемой междоусобной войны различных групп политической элиты. Ослабление Генпрокуратуры могло бы способствовать сохранению паритета сил. Новая правоохранительная структура не только становилась элементом системы сдержек и противовесов во властной "горизонтали", но и угрожала кадровыми чистками особо ретивым борцам за власть.

Обострение отношений между Генпрокуратурой и Следственным комитетом наиболее ярко проявилось в ходе расследования пресловутого дела Сторчака. Генпрокуратура громко объявила о начале комплексной проверки деятельности СК за четыре месяца его существования. По результатам проверки предполагалось сделать выводы о дальнейшей судьбе комитета. Прогнозы о скором прекращении работы СК в конце 2007 г. не казались несбыточными.

Однако последние заявления Юрия Чайки скорее могут означать, что Генпрокуратура потерпела временное поражение в противостоянии со следственным комитетом и война между правоохранительными структурами принимает затяжной характер. Это подтверждают и озвученные претензии СК на расширение своих полномочий. В первую очередь, речь идет о досудебном производстве следствия.

Невольным участником споров между Генпрокуратурой и СК об эффективности их работы стал Верховный суд России. Опровергая мнение о том, что суды сейчас чаще выносят постановления об арестах, чем в свое время, по старому УПК, подобное решение принимали прокуроры, глава ВС Вячеслав Лебедев подчеркнул, что по данным 2007 г. прокуроры значительно меньше ходатайствовали об избрании в качестве меры пресечения арест. Правда, господин Лебедев сетовал на слабую мотивировку этих ходатайств, но лишь потому, что это дает возможность арестантам впоследствии жаловаться в Европейский суд по правам человека. В качестве альтернативы содержанию под стражей глава ВС предложил активнее использовать залоговую практику.

Кстати, для государства это еще и экономически выгодно. Вместо того, чтобы тратиться на содержание заключенного, можно предоставлять условную свободу за соответствующий денежный взнос. В 2007 г., по словам Вячеслава Лебедева, в казну поступило залогов на 200 млн рублей. Залог может применяться и на стадии предварительного следствия, и Следственный комитет имеет возможность ходатайствовать перед судом о применении подобной меры. Однако прокуратура имеет право отказать в изменении меры пресечения подследственному.

Именно так развивалась ситуация с тяжело больным Василием Алексаняном, обвиняемым по делу "ЮКОСа". Многочисленные ходатайства о переводе подследственного в специализированную клинику в связи с ухудшением его состояния подействовали на СК, и Алексаняна были готовы выпустить под залог. Резко против этого выступила прокуратура. При всей специфике дела "ЮКОСа", эксперты и в этом конфликте склонны видеть проявление междоусобицы Генпрокуратуры и Следственного комитета. Как и в деле Сторчака, решения обеих структур принимаются по принципу мер и контрмер.

Очевидно, что противостояние продлится как минимум до окончательного определения новой конфигурации властной системы после выборов президента России. Похоже, Генпрокуратура не намерена уступать ни крохи своего влияния.