Кино перед выбором

ФОТО: ИТАР-ТАСС

В начале недели глава правительства Владимир Путин озаботился успехами Голливуда и собрал совещание с представителями отечественного кинобизнеса. Поводом стали статистические отчеты, согласно которым доля российских фильмов в прокате упала за последний год с 30% до 10%. Это так сильно озаботило премьера, что он пообещал в очередной раз повысить дотации на кинематограф, чем обнадежил художников, все последние годы стоящих с протянутой рукой.

Действительно, может сложиться впечатление, что нашим кинодеятелям не хватает денег и только вопрос цены лежит между зрителем и продюсером. Между тем социологи скажут, что дело не в миллионах, а в законах шоу-бизнеса. И в самом наличии – либо отсутствии – индустрии развлечений в стране.

В СССР, когда в год можно было прокатывать не более шести американских картин, ситуация с прокатом была, конечно, совсем иная. Но в смысле посещаемости – все оставалось примерно в современных рамках, поскольку соревноваться с мощнейшей американской киноиндустрией было бессмысленно начиная с 1950-х годов. Европа проиграла эту киновойну к началу 1980-х.

В сталинское правление, сразу после войны, была даже выдвинута богатая идея, на примере которой и сегодня учат экономистов, как не надо управлять киноотраслью. Большевики подумали: вот снимается в пролетарской стране 100 фильмов в год. Три четверти из них – полное дерьмо, смотреть невозможно. Чемпионами проката становятся не более дюжины картин, они-то и приносят всю прибыль. А раз остальное – чистый убыток госбюджету, то давайте не будем выкидывать деньги на ветер. Пускай у нас снимается десять фильмов, но чтобы они все были шедеврами! Сказано – сделано, и через какое-то время число таких "шедевров" сократилось до одного в год, и то в самом лучшем случае. Киноиндустрия начала резко загибаться, поскольку быстро выяснилось, что процент так называемых зрительских картин, способных собрать у экрана миллионы, всегда и везде примерно одинаковый, он колеблется в пределах одной – двух приличных лент на десяток провальных и одного шедевра на тысячу поделок. И в СССР опять начали снимать по 100, даже по 200 фильмов в год, из которых мы смотрим одни и те же 10 – 20.

Сегодняшняя история, сделав виток спирали, вернулась, чтобы наступить на очередные грабли. Пару лет назад было принято высочайшее решение поддержать отечественное кино материально, выделив из бюджета многие миллионы. Правда, выборочно. То есть давать деньги только тем студиям, которые хорошо зарекомендовали себя в прокате. Всего их набралось – кто бы мог подумать – менее десяти, от них-то и ждут прорыва.

Как и следовало ожидать, вместо прорыва получается неуклонное снижение процента посещаемости отечественных картин, и странно, что помощники премьер-министра не рассказали ему о той стандартной ошибке коммунистов, для которых кино было действительно важнейшим из искусств. Сейчас эту роль, безусловно, выполняет телевидение, а в скором времени будет Интернет, но наличие сильного кинематографа, как и спорта – вопрос не столько престижа державы, сколько гарантия внедрения в широкие массы определенной идеологии.

Пока Россия отказывается признавать, что мы сырьевой придаток Запада, цифры падения посещаемости кинокартин на русском языке в какой-то мере угрожают нашей самостийности.

Но тут выплывают разные неприятные "факторы". Сначала погубили такую важную для воспитания патриотизма отрасль, как анимация, уничтожив "Союзмультфильм" и позволив разориться при полном отсутствии господдержки другим крупным студиям, таким как "Пилот". После нескольких лет препирательств пустили, наконец, на отечественный рынок студию Диснея, не переставая сетовать о тотальном отставании по сборам и гибели целого направления в отечественном искусстве.

На последнем совещании Путин опять пообещал подкинуть денег на мультфильмы, но, как показывает опыт, тушить пожар, подкладывая время от времени дров, не получается. Надо заново все строить, да только не ожидая, что, раздав миллионы по нескольким адресам, получим кратное число шедевров.

То же самое относится и к кино в целом. Вот показали главному человеку новый фильм о Высоцком. Понравился, нет слов. Заинтриговал его продюсер Эрнст секретом Полишинеля, кто же на самом деле играет Владимира Семеновича? Ответ продюсеров меня до сих пор приводит в восторг: никто не играет, это такой фокус-покус, но при этом мы гримировали актера по четыре часа в день. Так есть актер или нет?

Ну, раз надо загнать зрителя в залы таким нехитрым образом – с помощью магии и трюка, – то о какой конкуренции с Америкой речь идет? Там бы строго наоборот – всячески гордились, что вот, мы эту, эту и эту звезду так загримировали, что не узнать, смотрите и восхищайтесь. А тут детская игра в угадайку – главная интрига. Парень так хорошо играет, что сам премьер не догадывается, кто он.

Итак, в сухом остатке всех этих встреч на высшем уровне (в понедельник была уже третья) "ведущих кинематографистов" с властью (впервые, кстати, без самого крупного игрока Н.С. Михалкова, что вызвало у многих наблюдателей настоящий культурный шок) – отказ констатировать простую вещь. Мы не в состоянии построить национальную киноиндустрию и можем лишь упиваться мифами о былом величии. В США в 200 (двести!) раз больше кинотеатров, чем в России, и пытаться сопоставлять наши и американские фильмы так же бессмысленно, как сравнивать любую их и нашу промышленную продукцию.

Кино в современном мире – это не менее прибыльная отрасль, чем автомобилестроение. Почему и как российские деятели искусств смогли внушить правительству, что мы можем хоть как-то конкурировать с транснациональной гиперкорпорацией, по старинке называемой Голливудом, для меня большая загадка. Ну, раз в год вполне можно посмотреть на загримированного до неузнаваемости Безрукова, но в прокат каждую неделю выходит минимум пять зарубежных фильмов – о какой поддержке нашего кинематографа "вообще" идет речь? Помогать имеет смысл не диким потугам Федора Бондарчука снять что-то наподобие картин своего папы, который мог себе позволить любые траты при советском плановом хозяйстве, а независимым авторам, умудряющимся до сих пор завоевывать престижные награды на фестивалях класса А.

И, помогая настоящим авторам, если уж так хочется создать конкуренцию стратегическому врагу (почему бы и нет?), – начинать строить собственную индустрию развлечений. Ведь случилось же отечественным телесериалам полностью вытеснить латиноамериканские – значит, не все потеряно. Понятно, что большое кино в разы труднее заставить работать, тут платит не рекламодатель, а зритель, но если сделать это государственной задачей, чем черт не шутит?

Хотя, по моему глубокому убеждению, поезд ушел, и задача эта совершенно бессмысленная. В мире ведь как? Если какой-то автор становится интересен на наднациональном уровне, но снимает так называемое "продюсерское" кино, то есть требующее многомиллионных бюджетов, его прибирает к рукам международная "фабрика грез". И кому какое дело, чей он подданный? Мир сегодня открыт, и только идеей изоляционизма можно объяснить такую особую озабоченность властей показателями проката. Пока среди российских режиссеров фигурой, покорившей Universal и Fox за последние 20 лет, был один Тимур Бекмамбетов, честь ему и хвала. Ну, вот исходя из этой статистики и следует строить планы, а не закидывать деятелей кино обещаниями, не имея ни малейшей надежды на их реализацию.

К сожалению, в последние месяцы любое мероприятие, в котором участвует высшее руководство страны, напоминает предвыборную агитацию. А у нее свои законы. Жаль, что кинобизнес становится заложником политики.