ФОТО: ccf-moscou.ru |
С жанром "другой театр" все более-менее ясно. Как сказал на пресс-конференции театральный критик Роман Должанский, выступавший в качестве представителя Театра Наций: "О том французском театре мы, похоже, знаем гораздо меньше, чем о другом. Последний раз это были гастроли Комеди Франсез в 2005 г., да и то на них показывали постановку Петра Фоменко". Другой - это кукольный (фестивали первых двух лет были в первую очередь связаны с театром марионеток, а швейцарский "Дом Бернарды Альбы" использует приемы театра гиньоль, на сцене находятся "полулюди-полумарионетки"), цирковой ("Бродяга Будю" - это клоунский монолог, а "План Б" - в некотором роде акробатическое представление), музыкальный ("Молодец" - это "СаунДрама" по одноименной пьесе Марины Цветаевой), а если выражаться концептуально, то постдраматический театр, осознающий себя существующим в том времени и в том пространстве, в котором драма утратила свое безусловное влияние. А главное - драма утратила право, гарантированное театральной традицией, диктовать форму.
"План Б" Компани 111 & Фил Солтанофф (отзвук русской фамилии, мерещащийся в этом словосочетании букв, не случаен, один из постановщиков действительно имеет русские корни) стал первым из показанных на фестивале спектаклей. Графа, в которую обычно вписывается имя драматурга, пуста здесь вовсе. В спектакле не только нет слов, но в его основе нет, в общем-то, и никакой сюжетной линии, в отличие, например, от визуально близкому ему "Края Земли" Филиппа Жанти, приезжавшего год назад на Чеховский фестиваль. Художественный руководитель театра, а также автор концепции и сценографии спектакля и один из исполнителей Орельен Бори формулирует его смысл в достаточно абстрактных категориях: это вторая часть трилогии, посвященной пространству (первая постановка исследует понятие "объем", последняя - "измерение", а данная - "альтернативу": "план Б" - это альтернативный принятому план действий). Логику сочиняемой последовательности движений называет "логикой жонглирования", а театральные постановки - опытом пространства. "Театр - искусство пространства; любой спектакль связан с физическим пространством и законами механики. Существование человека тоже связано с определенным местом пребывания и положения. Мы пытаемся работать с этими законами".
По спектаклю выходит, что основное определение закона - "это то, что можно нарушить". Причем нарушать его можно, начиная с нижних и заканчивая верхними этажами мироздания. Если уронить мячик, он ударяется несколько раз о землю и останавливается. Но если его уронить еще раз, то вполне вероятно, что он не остановится, а будет скакать дальше, образуя ударами отчетливый и приятный ритмический рисунок. Если залезть на наклонную поверхность, рано или поздно придется скатываться вниз. Но можно так устроить, что скатываться не придется, а, напротив, запрыгивая на стену с разбегу, получится прилипнуть к ней, принимая разные позы. Или вот еще философское: если кто-то родился ползать, то взлететь он не сможет. Но, если постараться, невесомость можно организовать прямо на сцене. Москвичи видели этот трюк: в спектакле Робера Лепажа "Обратная сторона Луны", в который влюбились не только все театралы, но и все режиссеры как один отзываются о нем как о главном потрясении последних лет, с помощью наклонного зеркала был устроен выход в открытый космос (актер передвигался на полу, а казалось, что он парит). В "плане Б" тоже есть оптические иллюзии: четверо исполнителей, приспосабливаясь к трансформирующейся стене (она наклоняется, падает, в ней прорезаются окна и вырастают выступы) в течение спектакля перемешивают все возможные координаты пространства. Но самое удивительное, что во всей этой занимательной (и замечательной) акробатике прослеживается явный гуманистический пафос. Мир не таков, каким кажется, и только человеку дано открыть его таким, какой он есть. Рецепт простой: подбрасывая в руке шарик, нужно всегда помнить о "плане Б".