Упыри в провинции

"Однажды в провинции", Россия, 2008
Режиссер: Катя Шагалова
В ролях: Юлия Пересильд, Эльвира Болгова, Александр Голубев, Леонид Бичевин.

ФОТО: ruskino.ru

В мрачный провинциальный город со шлагбаумом на КПП приезжает вчерашняя телезвезда Настя (Юлия Пересильд) с целлофаном, набитым евро, и целым набором мелких девичьих проблем. Девушка в поисках понимания отыскивает свою замужнюю сестру, которая родственнице совсем не рада. Зато на прилично одетую бывшую знаменитость положил глаз парень из местных авторитетов - вчерашний боец по кличке Че (Леонид Бичевин). Отчаявшаяся Настя радуется уже и такому неважнецкому варианту, но водка, нищета и безработица, в которых, по мнению режиссера и сценариста фильма Кати Шагаловой, плотно увязла российская глубинка, не дадут осуществиться даже этому скромному счастью.

Чтобы не вешать на "Однажды в провинции" лишних ярлыков, сразу предупредим, что Шагалова в каждом интервью утверждает, будто снимала это кино, сердцем болея за русский народ. Если послушать, что говорит эта молодая, образованная дама, знакомая с жизнью в провинции, скорее всего, только по новостным сводкам, складывается впечатление, что это слова не режиссера, а члена какого-нибудь общественного совета. Она планировала снять агит-кино о вреде пьянства, о разложении русской деревни, о ветеранах чеченских войн, которым еще не стукнуло тридцати. Другими словами, унылое душеспасительное кликушество с выходами "в народ". Многие восприняли фильм именно так, и оценили его высокий гуманитарный мессидж или, наоборот, махнули на него рукой, как на предмет, не имеющий отношения к искусству.

Однако молодой режиссер Шагалова, как Семен Семенович Горбунков контрабандные "золото-бриллианты" в гипсе, протащила в своем фильме на большой экран помимо вечных ценностей, замечательную макабрическую фактуру. Нет смысла гадать, вольно или невольно герои "Однажды в провинции" оказались похожи на кровососущих уродов из старинного трэш-хоррора. Сходство, конечно, не внешнее, а в упырских мотивировках, пластике разлагающейся нежити и невнятных диалогах.

Фото: ruskino.ru

Списать все на водку было бы проще простого, если бы не нарождающаяся традиция некрореализма, идущая от балабановского "Груза 200". После него каждый следующий фильм про замкадье, словно американская послевоенная научная фантастика, подразумевает совсем не то, о чем говорит впрямую. Если в последних угрозы марсианского вторжения эксплуатировали страхи вполне реальной войны с Советским Союзом, то фильмы вроде "Юрьева дня" или "Того, кто гасит свет", наоборот, наделяют сверхчеловеческими чертами наших простых сограждан из глубинки.

Разобраться, почему так происходит, было бы очень интересно, тем более что в рамках общего стиля разные режиссеры демонстрируют свои личные пристрастия, делая жанр разнообразнее. У Балабанова сексуальные и политические перверсии переходят друг в друга, формируя единый образ погибающего совка. Кирилл Серебренников ("Юрьев день") иронизирует по поводу интеллигентских порывов "раствориться в Соборности", а Шагалова сплавляет "проблемное кино" и эксцентрику. Хочется верить, молодые некроромантики, отпочковавшиеся от Балабанова, дадут начало новым квазихоррор-жанрам. Вот только жаль Алексея Полуяна может на всех не хватить, и тогда не бывать ему нашим новым Кристофером Ли. В "Однажды в провинции" Полуян появляется всего в двух-трех эпизодах, зато каких: полубезумный, он толкает тачку с барахлом по улицам своего кошмарного города и распевает "Я свободен, словно птица в небесах". Если не ему быть киногероем нового времени, то больше просто некому.