Как Центробанк превратился в инквизиционный орган

Только с начала 2017 г. Центробанк выпустил более 130 всевозможных инструкций и приказов, которые обязательны к исполнению для всех представителей банковской сферы. О том, как регуляторный орган превратился в инквизиционный, в своей авторской колонке на сайте "Право.Ру" рассказывает Магомед Газдиев, партнер правового бюро "Олевинский, Буюкян и партнеры".

Фото: GLOBAL LOOK press/Anton Belitsky

В структуре регулирования рынка банковских услуг существует полноценный инквизиционный процесс, главное действующее лицо в котором - Банк России. Регулятор самостоятельно устанавливает правила игры, издает обязательные к исполнению всеми участниками рынка нормативные акты, определяет и меняет по своему усмотрению требования к участникам рынка. Банк России сам осуществляет надзор за деятельностью кредитных организаций и банковских групп, определяет наказание для провинившихся, вплоть до отзыва у коммерческого банка лицензии и его последующей ликвидации, отмечает Газдиев.

По его словам, Банк России - уникальная структура, которая наделена, в том числе, полномочиями нормотворчества по вопросам, отнесенным к его компетенции. Инструкции и приказы, указания и положения со всевозможными изменениями: с первого января 2017 г. на сайте Банка России их опубликовано уже больше 130, и все эти документы обязательны к исполнению. Даже право законодательной инициативы, которого ЦБ не имеет в силу 104-й статьи Конституции России, не обошло его стороной: проекты всех федеральных законов и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, если они касаются выполнения Банком России своих функций, должны направляться регулятору на заключение.

В реализации своих функций Центральный Банк независим как от федеральных, так и от региональных органов государственной власти, и уж конечно - от органов местного самоуправления. Центробанк не отвечает по обязательствам государства, а государство - по обязательствам ЦБ. Вместе с тем реализация функций Банка России предполагает применение мер государственного принуждения - права казнить и миловать, что в умах сограждан роднит его с органами государственной власти, коим он, конечно, не является.

"Однако решение Банка России по резонансному делу - это всегда решение его председателя, назначенного Госдумой по представлению президента России. Это, на мой взгляд, самая неприглядная сторона вертикали власти. Действия Банка России, как публично-правового образования, затрагивают общественные интересы, его решения вызывают широкий резонанс и больно бьют по карманам сограждан: будь то девальвация курса национальной валюты или отзыв лицензии у малоизвестной кредитной организации", - подчеркивает партнер правового бюро.

Однако, отмечает Газдиев, из-за узкой специализации сферы деятельности Центрального Банка коммуникация между ним и обществом недопустимо плохая. Решения Банка России часто пытаются оспаривать. Это говорит о многом, в частности, о том, что решения регулятора далеко не всегда находят понимание у тех, кому они адресованы. Суды все чаще отказываются разбираться в том, что на конституционном уровне отнесено к исключительной компетенции ЦБ.

"Регулятор - и об этом можно говорить с полной уверенностью - стремится к транспарентности в своей деятельности, но говорит ЦБ на языке, которым люди, находящиеся за пределами профессионального сообщества, не владеют: регулятор апеллирует к им же изданным правилам игры, малопонятным обывателю нормативам и требованиям. В то же время само общество не стремится вникнуть в суть принимаемых Банком России решений, воспринимая их как обстоятельство непреодолимой силы, злой рок или страховой случай. В тени растущей стены непонимания сформировалась комфортная среда для различного рода популистских высказываний, возник тренд на критику в адрес так называемого "финансового блока правительства", политический капитал на котором не сколотил в последние годы разве что только ленивый", - резюмирует юрист.