Как из Кафки делали быль

ФОТО: tabakerka.ru

В "Табакерке" инсценировали культовый роман Франца Кафки "Процесс". На самом деле у Кафки все романы, какой из трех ни возьми, культовые. И все недописанные. У "Процесса" хотя бы финал есть, в отличие, например, от "Замка", который обрывается посредине предложения. Культовость обычно не слишком сочетается с бережным отношением к тексту, напротив, последний окружается надежной и непрозрачной завесой мифа. Умница и новая надежда русского театра режиссер Константин Богомолов в этом духе и сочинил спектакль. В нем много зеркал, черного цвета и торжественной музыки Баха. Получилось очень удачно, но роман лукавого летописца пыльных канцелярий все же стоит на всякий случай перечитать.

Еще два слова о романе, и бог с ним – не романы же, в конце концов, ходят в театры смотреть (туда ходят смотреть на актеров, костюмы и режиссерскую мысль – всего этого в спектакле Богомолова хватает). "Процесс" – великое произведение о природной жалкости человеческого существования. В том смысле, что эта жалкость заложена в природе общества: если любого человека обвинить, то вина уже не важна. В одно прекрасное утро к Йозефу К. заявляются два гостя и сообщают, что над ним начался процесс. Вступая с ними в спор, К. этот процесс разрешает и продолжает. И что бы он ни делал дальше – отмахивался, смеялся, делал вид, что ему безразлично, – он уже стал участником. Он приходит вовремя к заседанию суда и прислушивается к разговорам в доме адвоката. Он заранее подсудимый и заранее осужденный. Словом, человек обречен. Кафка умудрился сделать из этой мысли откровение: он написал о ней так просто и так обыденно, что не увлечься ею невозможно. У Кафки очень много интерпретаторов, и одна из наиболее популярных точек зрения – считать его религиозным писателем. Дескать, не о жизни он писал – о судьбе, не о законах – о миропорядке, не о случайности существования – о божественном провидении. Богомолов, будучи к тому же еще и филологом, версию эту наверняка слышал и по всему согласился с нею.

Фото: tabakerka.ru

В спектакле обретает плоть и кровь религиозная в своей основе теория заговора. Йозеф К. (его по очереди играют Иван Шибанов и Игорь Хрипунов) – точка пересечения демонических сил, появляющихся в разных обличьях. Такому впечатлению заметно способствует тот факт, что заявленных персонажей гораздо больше, чем занятых актеров. Силы помельче – рядовые уголовники и воры, шестерки царства тьмы. Именно они и врываются в квартиру К., норовя на каждом шагу чем-нибудь поживиться. Хозяйка квартиры (Евдокия Германова), появляясь неожиданно из зеркальных стен, хоть и улыбается своему жильцу с симпатией, но видно, что с теми малыми заодно. Слишком подозрительны ее обходительность и бесшумное исчезновение. Инспектор (Игорь Верник), представ в виде черного ангела, окончательно проясняет ситуацию. Все со всеми в сговоре и своей жертвой избрали честного, порывистого и где-то даже романтического молодого человека – К. Он благородно бунтует против обстоятельств, но поделать, разумеется, ничего не может. В финале К. принимает ритуальную смерть - его закалывают остроконечные трубы органа. Таинственный незнакомец со значком "Хочешь умереть - спроси меня как", сживший его со света (его также играют по очереди Хрипунов и Шибанов), неспешно и величественно поднимается по винтовой лестнице в небо.

"Процесс" – очень стильный и целостный спектакль. Окружение К. в дырявых на спинах костюмах (художник Лариса Ломакина) с самого начала принадлежит другому миру – миру кукол, машин и самоуверенного небытия. Что похотливая прачка (Яна Сексте, исполняющая большинство женских ролей, – несомненная звезда этой постановки), что упивающийся своей забитостью другой обвиняемый (Сергей Угрюмов), что улыбчивый художник (Игорь Верник), выдающий за картины иллюстрации из анатомического атласа, – кажется, что они тени или отражения, привидевшиеся К. в зеркалах. Отовсюду на К. глядит его довольная смерть.

Тут стоит сказать, что работа Богомолова и актеров "Табакерки", несмотря на общую мрачность темы, вышла ужасно смешная. В списке актеров напротив каждого тянет сделать пометку "блестящая игра". Только в одном месте режиссерская конструкция не справилась с потоком романа, и он, несмотря на актерское мастерство, хлынул наружу. Монолог священника (Борис Плотников) оказался самой затянутой и скучной сценой. Рациональный панцирь и игра в классики "Процессу" Кафки несомненно очень к лицу, но не слишком подходят по размеру – трещат по швам. Никакой Кафка все-таки не пророк, а просто замечательный писатель. Но с органом Богомолов хорошо придумал.