|
Инициатором и разработчиком этого проекта является Украина, в столице которой сегодня, 22 мая, открывается Саммит по вопросам энергетической безопасности. Среди потенциальных участников Балтийско-Черноморского энергетического сообщества фигурируют Азербайджан, Грузия, Эстония, Латвия, Литва, Молдова, Польша, Румыния и сама Украина, давно пытающаяся конвертировать свои транзитные возможности в статус энергетической державы местного значения.
Ни для кого не секрет, что главной целью всех этих интриг является блокирование энергетической экспансии России в Европу и политико-экономическое принуждение Москвы к принятию невыгодных для нее условий экспорта энергоносителей. Что касается государств Западной Европы, то они пытаются усидеть на двух стульях, с одной стороны налаживая отношения с Россией, а с другой - негласно поддерживая восточноевропейских лидеров в их непрекращающихся "наездах" на восточного соседа.
Ведь, как ни крути, а "старой Европе" тоже выгодно загнать Россию в угол и диктовать ей свои условия. В то же время и ссориться с поставщиком углеводородов в западноевропейских столицах никто не хочет. Во всяком случае до тех пор, пока не введены в строй альтернативные трубопроводы из Средней Азии и государств Магриба. Еще одним фактором этой большой игры стало ослабление идеи евроатлантического единства, нацеленной на втягивание Европы в орбиту влияния США. В последние годы, на фоне бесцеремонной внешнеполитической линии Вашингтона, в Западной Европе стали всерьез задумываться о необходимости отстаивания собственных интересов.
И тогда в роли проводника американских интересов выступили континентальные государства Восточной Европы, страдающие застарелыми антироссийскими комплексами. Наглядной иллюстрацией этого расклада стала пробуксовка работ по подготовке нового Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС. Игру начала Варшава, которая год назад заблокировала переговоры, требуя отмены эмбарго на ввоз польского мяса в Россию. После длительных и утомительных переговоров экспорт мяса в Россию возобновился, и Варшава согласилась на продолжение диалога.
Но на последнем Совете ЕС по общим делам и внешним сношениям работу над Соглашением заблокировала Литва, потребовавшая дополнить основной документ четырьмя отдельными декларациями. Первая из них обязывает Россию соблюдать все требования договора Энергетической хартии и более активно сотрудничать в решении вопроса по восстановлению работы нефтепровода "Дружба". Вторая декларация, касающаяся проблем Грузии и Молдавии, требует от России "уважения территориальной целостности" этих государств и "конструктивного участия в разрешении замороженных конфликтов". Третья предусматривает "сотрудничество России со странами ЕС в расследовании событий 13 января 1991 г. в Вильнюсе (вооруженный захват телецентра), 31 июня 1991 г. в Медининкае (расстрел неизвестными литовских военнослужащих) и дел пропавших без вести граждан ЕС, в частности, исчезнувшего в Калининградской области литовского предпринимателя Станисловаса Юцюса. В четвертой - содержится требование компенсации Россией ущерба лицам, депортированным в 1940-е гг. "из оккупированных прибалтийских стран".
При всем разнообразии требований, выдвигаемых Вильнюсом, многие эксперты уверены, что главным источником беспокойства литовских властей являются проблемы нефтеперерабатывающего завода Mazeikiu Nafta, который два года назад был продан польскому концерну PKN Orlen. Эта сделка сломала многолетнюю схему сотрудничества между литовским и российским бизнесом, который, обеспечивая поставки нефти в Мажекяй, тоже претендовал на контрольный пакет акций Mazeikiu Nafta.
В ответ на несговорчивость литовской стороны Россия - под предлогом повреждения нефтепровода "Дружба" - временно прекратила поставки нефти в Мажекяй. В свою очередь, Вильнюс пригрозил транспортной блокадой Калининграда. Результатом этой перепалки стало открытие паромной переправы и терминала в Балтийске, через который было налажено грузовое сообщение межу Калининградом и Россией, и Литва потеряла часть денег, которые она зарабатывала на транзите.
Четырьмя годами ранее, в конце 2002 г., аналогичная история произошла вокруг нефтяного терминала в латвийском Вентспилсе. Тогда "Транснефть", также претендовавшая на контрольный пакет акций терминала, предложила вложить в его модернизацию $143 миллиона. Но владельцы компании хотели получить гораздо больше - $200 миллионов. Результатом "диспута" стало перекрытие нефтепровода и остановка работы терминала, что было расценено в Латвии как "целенаправленное политическое давление".
Комментируя ситуацию, вице-президент "Транснефти" Сергей Григорьев заявил, что он "уже замучился объяснять, что отказ от экспорта нефти через латвийский порт - это не политика, а чистой воды экономика". По его словам, Россия предложила за акции терминала, которые "без российской нефти вообще ничего не стоят", хорошую цену, и, получив отказ, приняла решение отказаться от этого пути транспортировки. По его словам, Россия не обязана бескорыстно развивать латвийские порты: "Нам денег своих жалко".
И нужно признать, что в последнее время линия Москвы в отношении прибалтийских стран действительно направлена на увод своих активов, отказ от всяких услуг и выстраивание альтернативных коридоров транзита и углеводородного экспорта. При этом речь не идет об экономической блокаде: никто не отказывается поставлять в страны Балтии тот же газ или нефть и перекрывать приграничную торговлю. Просто Москва больше не хочет поддерживать экономику стран, не скрывающих враждебного отношения к России, требующих компенсации за "оккупацию", возбуждающих уголовные дела против ветеранов Великой Отечественной войны, нарушающих права русскоязычного населения и шантажирующих Москву своим географическим положением и возможностью блокировать решения Евросоюза.
Именно в этом смысле следует рассматривать недавнее решение российского правительства о переносе нефтепереработки из стран Прибалтики в Россию, расцененное в Литве как враждебный демарш, ставший "ответом на позицию Вильнюса по вопросу продолжения диалога между Москвой и ЕС".
Да, отчасти это прямолинейное объяснение соответствует действительности. Только не в столь узком, сугубо ситуационном смысле. Речь идет о долгосрочной стратегии, которая позволит России застраховаться от шантажа "злобных карликов", а не о банальном обмене ударами.
Ведь поначалу - во времена битвы за калининградский транзит, и год назад, когда Польша заблокировала переговоры между Москвой и Брюсселем - создавалось впечатление, что Польша и Литва являются рупором настроений еврочиновников. Однако сегодня на этот счет возникли некоторые сомнения. Судя по недавним заявлениям заместителя председателя Еврокомиссии Гюнтера Ферхойгена, Евросоюз планирует возобновить переговоры по Соглашению о партнерстве и сотрудничестве с Россией в самое ближайшее время, еще до открытия следующего саммита Россия - ЕС. Что касается особой позиции Литвы, то господин Ферхойген посоветовал Вильнюсу "всерьез задуматься о том, чтобы не прослыть источником несогласия", и выразил уверенность, что литовское вето будет снято.
Проверить обоснованность этого оптимизма можно будет очень скоро, поскольку в Большой Европе есть и другие государства, имеющие вполне конкретные претензии к России. И сегодня ничто не мешает им использовать Евросоюз для решения своих, частных, проблем. В то же время можно только порадоваться тому, что Грузия и Украина пока не стали членами ЕС и не получили права влиять на решения, принимаемые в Брюсселе.