"Yтро": Леонид Григорьевич, операция по принуждению к миру в Грузии, на ваш взгляд, достигла результатов?
Леонид Ивашов: Во-первых, нужно понять глубинную сущность провокации, которая была устроена Саакашвили. Это лишь маленькая толика большой операции, суть которой – контроль над каспийско-кавказским регионом и Причерноморьем. Настолько важен для американцев этот регион как перекресток коммуникаций, как плацдарм воздействия на политику России, Ирана и контроля над кавказским регионом. Это, наверное, главная задача Соединенных Штатов – утвердиться надолго на Кавказе. Причем, утвердиться в качестве решающего игрока. И Россия здесь – помеха, конкурент. Поэтому она и стала объектом атаки не только войск Саакашвили, но и информационного оружия Запада.
Российские войска решили только один эпизод – разгромили спешно вооруженную грузинскую армию. Россия обрела на этом новый престиж и, я бы хотел надеяться, новое дыхание. Наше политическое руководство стало говорить более-менее уверенно на международной арене. Дай Бог, чтобы мы не вернулись в то подчиненное состояние, в котором находились.
Но это, повторю, всего лишь тактический успех. Удастся ли его развить в стратегический успех – покажет время и те действия, которые будут предпринимать наши политики, военные.
Я бы сравнил войну в Грузии с кампанией 1939 года против Финляндии, когда СССР хотел легкой победы, но, столкнувшись с серьезнейшим противником, перешел от шапкозакидательства и доктрины "Малой кровью могучим ударом" к серьезной подготовке войск и сил флота, к решению серьезных задач современной войны. Финнами была сбита спесь с нашего командного состава и выявлены глубочайшие стратегические просчеты в структуре Вооруженных сил и их подготовке. То же самое мы наблюдали и сейчас.
Мы убедились, что армии, способной защитить от серьезного вооруженного противника, у нас нет. Никто не может определить ответственность за разведывательную информацию, ее добывание. Проявилась еще одна наша беда – отсутствие центра, где аккумулировалась и обрабатывалась бы вся информация, делались выводы и готовились предложения для верховного главнокомандующего. Совет безопасности у нас вообще в непонятном состоянии, а Генштаб на тот момент (7 - 8 августа) оказался полностью недееспособным – решение принимать было некому. И по сути дела, решение принималось спонтанно в войсках округа. Слава Богу, хоть так получилось.
Стратегической ошибкой является и то, что изъяли несколько лет назад армейскую авиацию из состава Сухопутных войск, которые теперь вообще с воздуха не прикрыты собственными силами.
Неготовность проявилась в последовательности принятия военно-политического решения, определении характера будущих военных действий, навязанных нам. Все приказания войска получали спонтанно. Чего-то модельного, сценарного в виде операций на подобный случай у нас не существует. Отсутствует механизм быстрого принятия и обработки информации.
В техническом оснащении войск нужно работать и работать, ведь практически в бой пошла техника бывшего Советского Союза.
Все, что мы наблюдаем на шоу, на выставках, это все в небольших количествах идет за рубеж, в войска ничего похожего не поступает. Выяснилось, что наши войска не только не приобрели новых навыков ведения боевых действий в условиях ограниченной видимости, но утратили даже то, что накопили в годы Великой Отечественной войны и послевоенное время. Сегодня войска не готовы к ведению военных действий ночью: нет соответствующего технического оборудования – ни одного вертолета, способного летать ночью. Ночные стрелковые прицелы, приборы ночного видения в танках советского производства выработали свой ресурс.
У нас недостаточно спутников на орбите, которые могли бы работать в системе разведки, целеуказания и ориентирования на местности. Наши войска действовали на поле боя по старинке, в то время как грузинские имели не только систему GPS на танках и других бронеобъектах, но и систему опознавания "свой – чужой". Нам пока это и не снилось. Техническое превосходство было на стороне грузинской армии, поэтому мы брали духом. Бойцы, когда увидели, что натворили грузины, действовали смело, мужественно, отважно, а когда противник бросил вооружение и побежал, стали догонять его на бронетехнике.
"Y": В России заговорили о поддержке армии и флота. В чем она заключается, кроме сокращений в Генштабе и центральном аппарате Минобороны?
Л.И.: Прошло несколько этапов военной реформы, но каждый из них начинался с отторжения предыдущего. Армия все эти годы занималась не повышением боевой готовности и уровня боевой подготовки, технической оснащенности, оперативной, мобилизационной, морской и летной выучки. Главной задачей стояло реформирование Вооруженных сил. Естественно, любая система, находясь свыше полутора десятка лет в состоянии перманентного ремонта и модернизации, вряд ли будет боеготовной. Каждый этап бесконечной реформы предполагал три главных задачи. Сократив численность офицерского состава, частей, соединений и кораблей, нужно было перевести армию на новую, более современную и эффективную систему вооружений, нарастив ударную и защитную мощь Вооруженных сил за счет технической оснащенности. Третья важнейшая задача каждого этапа – улучшение социального состояния военнослужащего. Так вот, на всех этих этапах военной реформы решалась только одна задача – сокращение численности Вооруженных сил. Все остальные поставленные задачи не решались.
То, что творят сегодня с офицерским корпусом и органами военного управления, преступление. Двадцать первого июля этого года президент принял решение о сокращении офицерского корпуса более чем на половину – на 200 тысяч офицерских должностей. В записке, которую министр обороны представил президенту, ни слова нет о том, что это позволит упростить систему управления Вооруженными силами, сократить время реакции, повысить эффективность армии и флота, – есть только вопрос, что это позволит сократить расходы.
После громких заявлений президента Путина о необходимости укрепления оборонной мощи, после его выступления в Мюнхене 10 февраля 2007 года, казалось бы, необходимо было предпринимать кардинальные меры по укреплению Вооруженных сил. А мы видим действия разоружающего характера. На должность министра обороны назначается человек, который в армейских делах ничего не понимает. Его ставят реформировать армию, и из нее он пытается сделать прибыльное предприятие, чего нет ни в одном государстве мира. Армия может быть прибыльной, если только сделать из нее большую банду, которая будет пиратствовать и грабить. Тем не менее мы видим, что эта линия продолжается, а значит, продолжается уничтожение и деградация Вооруженных сил.
"Y": Вы сравниваете конфликт с Грузией с финской кампанией 1939 - 1940 годов Проводя аналогии, надо готовиться к большому противостоянию на Кавказе?
Л.И.: Несколько лет нас будут испытывать таким образом – и Саакашвили вооружают, и завтра возможен инцидент с Норвегией, возможно, с прибалтийскими странами. Может, заокеанским нашим партнерам удастся раскрутить конфликт с Украиной. Они будут нас щупать.
Наше ядерное оружие, баллистику пытаются накрыть колпаком. Это первая концепция, на которую выделены огромные деньги – около $300 миллиардов. Она реализуется сегодня шаг за шагом. Вторая была принята в 2003 году, когда Джордж Буш подписал директиву о создании концепции глобального быстрого удара, возложив ее разработку с последующей реализацией на Стратегическое командование США. Две концепции сопрягаются; здесь задействованы около 700 военных баз и объектов, размещенных за пределами США, задействованы носители крылатых ракет морского, наземного и воздушного базирования. К этому сроку американцы готовят около 100 тысяч крылатых ракет, плюс пытаются переоборудовать под обычные заряды межконтинентальные баллистические ракеты и баллистические ракеты подводных лодок, таких как Trident-2. Ядерный потенциал как фактор сдерживания устраняется, и мы получаем мощный потенциал удара обычными средствами. Вот какая ситуация сложится к 2015 - 2018 годам.
Эти сроки связаны с техническими возможностями по созданию глобальной системы ПРО и развертыванию ударных средств в обычном снаряжении. К этому времени планируют вывести на орбиту 16 мощных космических платформ с непрерывным химическим лазером дальностью действия до 1000 километров. Вокруг России будет развернуто еще несколько таких позиционных районов как в Европе, будут выведены на орбиту спутники кинетического действия. Американский Конгресс профинансировал создание многоразовой ударной космической системы. И все для того, чтобы иметь надежную гарантию нейтрализации нашего ядерного потенциала, развернуть ударные средства.
Если мы будем готовиться только к конфликтам наподобие грузино-осетинского, то подвергнемся мощному военному шантажу, ультиматуму в политике и, я не исключаю, удару обычных средств.
Пока американцы демонстрируют готовность наносить удары по всем государствам, которые они могут уничтожить и которые не могут достойно ответить. Сегодня у нас еще есть возможность нанести ответный ядерный удар. Но завтра мы лишимся и ее. Надеяться, что, ударив по Белграду, Багдаду, не затронут Россию, – наивно. Мы с нашими территориями и ресурсами более интересны, чем та же Югославия.
"Y": Что дает шанс России выстоять в глобальном противостоянии при самом худшем сценарии?
Л.И.: Нужно понимать, что против нас готовятся подобного рода операции. Нужно перейти к реальной оценке и выводам, готовить из состава нынешних Вооруженных сил компоненту, которая нанесет противнику неприемлемый ущерб, и действовать комплексно. Ее основу должны составлять ударные средства морского и воздушного базирования, способные нанести по территории противника удар. Военную мощь, которой обладает США и НАТО, невозможно остановить, только защищая свою территорию, воздушное пространство или акваторию. Удержать можно только потенциалом нанесения ударов по территории противника.