Фото - Николай Антипов |
Самой главной неожиданностью для японской театральной общественности явились спектакли Малого театра, отличавшиеся эмоциональностью и юмором… ("Маиничи", 3 ноября 2004 года)
Приезд Малого театра в Страну восходящего солнца был приурочен к столетию со дня смерти А.П. Чехова. Уже в четвертый раз труппа старейшего театра Москвы заставляет восхищаться своим творчеством японскую публику, на которую в свое время неизгладимое впечатление произвел и "Вишневый сад" в постановке Игоря Ильинского.
"Для меня до сих пор загадка – почему японцы так любят Чехова? – рассуждает Ирина Муравьева, исполняющая роль Аркадиной в "Чайке". - За месяц до гастролей мы с Ольгой Пашковой приезжали в Японию на пресс-конференцию, нас много расспрашивали о чеховских пьесах, а мы, в свою очередь, задали этот вопрос. Они ответили - им нравится, например, что в "Трех сестрах" присутствуют все четыре времени года. И я подумала – они видят в этом образы, которые встречаются в японской поэзии. Что-то тайное они там находят, и, наверное, не то, что мы. Какая-то своя философия, жизнь художественной богемы начала века… Первый-то план они понимают, как мы, а второй как-то по-другому. Мысли и чувства, которые вызывают произведения Чехова, у японцев другие. Все-таки это Восток, особая культура. Так для меня это и осталось загадкой".
(О "Трех сестрах") Малый театр, работающий в русле традиций, прекрасно передал смену времен года в роскошных декорациях, установленных на круглой сцене. В спектакле также великолепно показана многогранность русских характеров… Юрию Соломину удалось удивительно точно соединить классику с сегодняшним днем… Конечно, хороши не только декорации. Реалистическое исполнение каждой роли дает возможность представить каждого персонажа конкретно, вплоть до мельчайших деталей, что в целом производит отрадное впечатление… Традиционный русский Малый театр в своих спектаклях показал сущность чеховского творчества…("Япония и Евразия", 15 ноября 2004 года)
Гастроли проходили на сцене театра "Артсфера" в Токио. За четыре дня артистам пришлось сыграть шесть спектаклей - огромное напряжение, которое усугублялось разгулявшейся непогодой. В один из дней тайфун даже заставил отложить начало спектакля. "Затопило метро, автомобили стояли, - делится своими впечатлениями Александр Ермаков (Вершинин). - Спектакль мы задержали на тридцать минут. Пройти по улицам было невозможно, ураган сносил всех! И, тем не менее, больше половины зрителей пришли на спектакль. А сколько раздалось звонков с просьбами о дополнительном спектакле – от тех, кто не смог придти! Мы смотрели из окон, что творилось на улице – ломало деревья, страшный ливень, ветер… А потом, на следующий день, мы видели все это по телевизору и думали: ну надо же, а зрители еще пришли знакомиться с русской культурой!"
…главным событием фестиваля явились гастроли Малого театра, показавшего сущность чеховского творчества. Нам, японцам, особенно близка тема, проходящая сквозной нитью в "Трех сестрах" - смена времен года. Чеховские слова, которые произносит Соломин в начале и в конце спектакля, также являются мостиком из чеховской эпохи в наше время. ("Акахата", 10 ноября 2004 года)
Артисты вернулись в Москву уже давно, но так уж получилось, что декорации ехали гораздо дольше и прибыли только зимой. Возобновление "Чайки" (и, конечно, "Трех сестер"), в чем можно было и не сомневаться, прошло успешно. Спектакль за девять лет своего существования не потерял ни свежести, ни удивительной смеси комедийной остроты с драматическим, а порой и трагическим звучанием, доводящего до полного душевного опустошения.
Чем так трогает этот, казалось бы, бесхитростный спектакль, в котором, говоря словами искателя новых форм Треплева, "люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки" и т.д.? Создатели спектакля – Владимир Драгунов и Юрий Соломин, под чьим художественным руководством выполнялась постановка, - посчитали ненужным прибегать к этим самым пресловутым "новым формам". Актерской игрой, точными, я бы даже сказал, отточенными и полностью правдивыми интонациями, полнокровным эмоциональным наполнением каждого действующего лица – вот чем силен этот спектакль.
Авторы не педалируют нещадно какую-нибудь одну тему, не заставляют Чехова звучать жестко, как это часто случается. Герои пьесы оказываются смешными, но отнюдь не карикатурными.
Есть в спектакле одна актерская работа, которая в буквальном смысле поражает своей жизненной силой и абсолютной естественностью сценического рисунка. Я говорю о Юрии Соломине. Его Тригорин – безупречно точный тип безвольного подкаблучника. В игре актера нет ни одного лишнего жеста, ни одной утрированной интонации. Когда он на сцене, зрителя не оставляет ощущение, что он подглядывает за персонажем в замочную скважину.
Говоря об этом спектакле, нельзя не коснуться работы Ирины Муравьевой. Вполне вероятно, что Чехов видел свою героиню более серьезной женщиной, актрисой явно не комедийного, но драматического плана. Недаром Треплев упоминает в своем диалоге с Сориным "Даму с камелиями". Роль Маргариты Готье вряд ли можно отнести к комедийным. Замечу сразу, что это упоминание в постановке Малого театра из роли Треплева вымарано. Аркадина Муравьевой – стареющая провинциальная комическая актриса, которая и жизнь воспринимает как театральные подмостки и иногда теряет связь с реальностью. Создать этот яркий, незабываемый образ актрисе позволяет недюжинный темперамент.
Безусловно ценен возобновленный спектакль тем, что играет его всегда один состав. До последнего времени лишь роль Шамраева попеременно играли замечательные Вячеслав Езепов и Александр Потапов. В прошлом сезоне поменялась в спектакле Нина Заречная, которую теперь исполняет Ольга Молочная. Надо сказать, что молодой актрисе удалось не потеряться на фоне корифеев и создать вполне зрелый и интересный образ.
Во время гастролей в Японии роль Сорина впервые исполнил Валерий Бабятинский. Его герой слегка потерял в своей значительности и пафосности, которая проскальзывала в исполнении Виктора Коршунова, однако приобрел в характерности и жизненной правдивости.
Не раз сценическое действие прерывалось благодарными аплодисментами - связь между сценой и зрительным залом 25 января чувствовалась весьма отчетливо. Да и как, например, было горько не усмехнуться, когда несчастный Медведенко (блестящая работа В.Богина) то и дело твердит о своей нищенской зарплате в 23 рубля.
И вместе с тем этот спектакль не простое отражение жизни, но яркое, хотя и вполне традиционное театральное действо. Прежде всего, конечно, завораживают живописные декорации, выполненные Александром Глазуновым. Несомненный шарм представлению добавляют и замечательные старинные романсы в исполнении Александра Михайлова (Дорн) и Ирины Муравьевой (Аркадина). Все это работает на создание того, без чего не возможна успешная постановка чеховской драматургии, - на создание особой атмосферы, особого аромата, особого настроения. Чеховского настроения…