Московскую зиму скрасит гений Уистлера

ФОТО: museum.ru

Целый год Государственная Третьяковская галерея будоражила зрителей шикарными выставочными проектами – по случаю юбилея московский музей поздравляли по высшему разряду. Наконец, под занавес, публике преподнесли особый подарок – масштабную выставку "Уистлер и Россия".

Сразу стоит подчеркнуть, что сам факт появления подобной выставки в нашем городе – явление абсолютно аномальное, потому как зарубежные сокровищницы живописи давно уже не спешат сотрудничать с российскими музеями. Между тем, в проекте "Уистлер и Россия" помимо крупнейших российских участников задействованы шедевры из таких прославленных собраний, как галерея Тейт, Британский музей, Музей Виктории и Альберта, Институт Курто, Университет и Галерея Хантериан в Глазго, Музей Метрополитен, Публичная библиотека Нью-Йорка, вашингтонская Национальная галерея, Художественный музей Филадельфии и чикагский Фонд Терра. Более того, многие из представленных на выставке произведений были изъяты непосредственно из экспозиции этих музеев. Так что за масштаб и размах кураторам стоит поставить памятник при жизни.

Имя Уистлера, хорошо известное в Европе и знаменитое в Америке, практически не знакомо нашему зрителю. Между тем, он не только сыграл более чем заметную роль на европейской художественной арт-сцене второй половины XIX столетия, но и оказал серьезное влияние на целую плеяду художников. Будучи американцем по рождению, Уистлер провел всю свою сознательную жизнь между Парижем и Лондоном. Дружба с импрессионистами и прерафаэлитами, знакомство как с шедеврами старых мастеров, так и с новейшими культурными открытиями XIX в. позволили ему создать свой неповторимый стиль, в котором черты импрессионизма и символизма прихотливо смешались с элементами стилистики японской гравюры и реалистической традицией Мане и Курбе. Смелые инновации в области дизайна и оформления выставочного пространства, введенные Уистлером, совершили революцию в викторианском искусстве. А его эмоциональные взаимоотношения с критиками, показательные судебные процессы и провокационные выступления в прессе стали чуть ли не первыми продуманными пиар-акциями в мире.

Фото: museum.ru

Остроумный собеседник, едкий критик и элегантный денди, он любил эпатировать публику самыми невероятными историями. Например, являясь ответчиком на судебном процессе, клятвенно уверял судью, что родился в России. Уистлер и в самом деле провел в России несколько лет – его отец, американский инженер, руководил строительством знаменитой железной дороги из Петербурга в Москву. Известно, что юный Джеймс учился в петербургской Академии художеств, а в доме Уистлеров на Английской набережной неоднократно бывал Карл Брюллов. Собственно на этом реальные связи Уистлера с Россией почти кончаются – покинув страну после внезапной смерти отца, вплоть до пресловутого судебного процесса художник, похоже, о ней не вспоминал.

Еще одна ниточка, протянувшаяся к Уистлеру из наших широт, – художница Остроумова-Лебедева, несколькими десятилетиями позже занимавшаяся в студии уже изрядно постаревшего мастера. Возможно, человечество никогда бы не узнало, какое влияние оказало творчество Уистлера на русских художников, не оставь Остроумова-Лебедева два тома замечательных мемуаров, в которых она с восхищением описывает месяцы, проведенные под чутким руководством американца. Эти же воспоминания, а также журнальные публикации тех лет свидетельствуют о том, что целая плеяда замечательных русских художников, в которую помимо Остроумовой входили Бенуа, Грабарь, Кустодиев, Уткин, Борисов-Мусатов и другие русские художники, самым внимательным образом следила за работой мастера. Более того, отдельные поиски и смелые эксперименты в творчестве наших соотечественников были созвучны более ранним работам Уистлера.

Фото: museum.ru

Разумеется, подобные взаимосвязи далеко не очевидны. К тому же нельзя не учитывать, что не один Уистлер активно участвовал в процессе обновления европейского искусства, а влияние на провинциалов из России могла оказывать не только отдельно взятая личность, но и художественная ситуация в целом. И именно этот факт составляет главную проблему выставки "Уистлер и Россия", которая, в конечном итоге, представляет собой весьма загадочный для человека "не в материале" ребус.

Например, как бы ни уверяли кураторы проекта, что на юного Джеймса повлиял Айвазовский, эстетские морские и речные пейзажи Уистлера и марины русского художника объединяет разве что наличие кораблей. Портреты Серова и отчасти Репина стилистически близки поздним работам Уистлера, но в начале ХХ в. в подобной манере уже работало пол-Европы.

Разумеется, подобный методологический подход, скорее всего, вызовет откровенный гнев у отечественного зрителя – получается, что широко известные в узких кругах Серов и Коровин жили и работали под влиянием абсолютно в этих кругах неизвестного Уистлера. Поэтому лучшие всего сразу абстрагироваться от кураторской концепции проекта и мысленно разделить выставку на две независимые экспозиции. Как бы то ни было, проект предлагает отличную возможность освежить в памяти лучшие произведения русских художников начала прошлого столетия, а также познакомиться с практически отсутствующими в России картинами Джеймса Уистлера, который и в самом деле является одним из крупнейших представителей европейской живописи последней трети XIX века.

Выставка работает до 15 февраля 2007 года в здании Инженерного корпуса (Лаврушинский переулок, 12)