|
Формальным поводом к переоценке политической терминологии послужило недовольство Суркова деятельностью российских правых партий – СПС и, отчасти, "Гражданской силы" – накануне выборов. "Серый кардинал" Кремля отметил лукавость СПС, выступающего в поддержку развития малого и среднего бизнеса и одновременно ратующего за увеличение социальных выплат пенсионерам. В то же время он отверг идею "Гражданской силы" об укоренении на политическом поле России "партии бизнеса". Оппонируя сторонникам правой идеи, Сурков отметил, что высокая политическая активность бизнесменов опасна для государства в его нынешнем состоянии – когда рыночные и демократические механизмы срабатывают плохо. Государство же должно увеличить свое присутствие в экономике и производить настройку механизмов, по выражению Путина, в "ручном режиме".
Слова Суркова точно не стоит рассматривать в свете предстоящих выборов. Тем более что публичное порицание Союза правых сил за идеологическую неразборчивость диссонирует с главным посылом кремлевского чиновника – о "сложной идеологии" современных партий, в которую, по логике вещей, СПС как раз вписывается. Кроме того, Владислав Сурков вряд ли выбирал формат своего участия в Столыпинских чтениях только для того, чтобы проехаться по старым и, тем более, новым правым: его слово весомо в экспертных кругах (которые мнение главного политтехнолога страны и так знают), а для электората, голосующего за СПС, "Яблоко" или "Гражданскую силу", ничего не значит.
Основной причиной сурковских резкостей оказалось то, что 10 - 15% правого электората, как его оценивает Кремль, до сих пор плохо поддаются "ручной настройке". Левый фланг политического поля в силу гигантского исторического наследия никогда не нужно было "мотивировать". Наоборот, все это время велась борьба за смягчение левизны на всех этажах политической конструкции: от референтуры президента до политклубов при СМИ, не говоря уже о собственно политических партиях. "Центр", в лице "партии власти", также образовался из смешения совокупностей во много правых взглядов и действий Владимира Путина и рефлексов основной массы единороссов, преимущественно левых по своим воззрениям. Политическая же организация демократического избирателя оказалась для кремлевских партстроителей непосильной задачей. Старые правые партии утратили доверие прежнего электората и сильно ослабели. Однако у их лидеров был серьезный политический опыт (СПС, "Яблоко") и, что немаловажно, серьезный финансовый ресурс (СПС). Эти два обстоятельства сыграли с Кремлем злую шутку. После поражения либералов на выборах в декабре 2003 г. там, немного поразмыслив, решили рискнуть и продлить жизнь старым правым. Тогда казалось, что смена руководства, объединительные процессы вкупе с растущим средним классом станут залогом успеха правых партий (пусть сменивших бренд) на выборах-2007.
Кремль ошибся. Правые действительно изменились, но не так, как предполагалось. СПС сделал ставку на власть, а не на влияние, и это сразу же бросило его на левое поле, где заведомо легче и дешевле собирать голоса. Так и не объединившееся ни с кем социал-демократическое "Яблоко" при нынешней конъюнктуре точно не стало более либеральной партией, но более левой – очевидно.
Что касается "Гражданской силы", Кремль, по сути, так и не сделал на нее серьезной ставки: отсюда участившиеся жалобы ее лидера Михаила Барщевского на бедность партии, отсюда же все большая оппозиционность в его комментариях к действиям власти. Но "Гражданская сила" – маленькая партия, совсем не раскрученный бренд, перспективы которого как партии далеко не очевидны.
Итак, задачка по правым оказалось нерешаемой. К тому же, в ходе партстроительства выяснилось, что российские либералы – те, кого сами правые уважительно характеризуют "трудным, потому что умным" электоратом, – вполне охотно вливаются в ряды "Единой России". И даже очевидная оговорка президента, назвавшего полгода назад "партию власти" праволиберальной, оказалась не такой уж ошибочной.
При таком раскладе придумывать правые проекты точно нерентабельно. А раз так, то под это можно и теорию подвести – например, о смешении принципов-идеологем. Получилось – как у Суркова.
Собственно, последние опросы общественного мнения отчасти подтверждают правоту кремлевских политтехнологов. В головах людей смешались все понятия и ориентиры. Большинство россиян одновременно выбирают рынок и социализм, поддерживают ценности демократии и активное государственное регулирование. Они хотят стабильности, но и перемен тоже.
Такому электорату односоставные блюда не рекомендуются. Поэтому настает время сложных политических гарниров.