|
По словам мэра, проект застройки территории, которую сейчас "занимают развалины", не имеющие никакой исторической ценности, прошел все необходимые обсуждения и одобрен властями. "Город имеет право убрать это, чтобы воссоздать иную среду – среду, соответствующую облику Замоскворечья", – отметил столичный градоначальник. По его словам, памятником архитектуры является сама церковь, расположенная в Кадашах. "Исторический объект, памятник культуры и религии, когда речь идет о таких объектах, – это святое", – пояснил мэр.
Напомним, что в начале недели представители ряда общественных движений проникли на стройплощадку в окрестностях храма Воскресения Христова в Кадашах, заблокировав въезд на объект. Милиция, по-видимому, ограничившаяся ролью наблюдателей, предпочла не вмешиваться в происходящее. Активисты, протестующие против сноса остатков зданий, были удалены с территории стройплощадки сотрудниками одного из частных охранных предприятий. Требование очистить площадку от посторонних лиц содержится в соответствующем представлении прокуратуры, вынесенном по результатам проведенной проверки: присутствие посторонних лиц в месте проведения работ нарушает правила безопасности и представляет угрозу их жизни и здоровью.
Требования, выдвигаемые протестующими, кажутся достаточно сумбурными. Не исключено, что цель акции до конца не понятна многим ее участникам. По крайней мере, такой вывод может сделать, глядя на транспаранты. Судя по их содержанию, протестующие пытаются защищать храм Воскресения, и это вносит еще большую сумятицу. Совершенно очевидно, что ни на сам храм, ни на его территорию никто не покушается. Церковь вместе с прилегающей территорией – памятник федерального значения. Его неприкосновенность гарантированна законом. Это в очередной раз подтвердил мэр. Более того, еще восемь строений в Кадашах признанны ценными и взяты под охрану. Так что же, в конечном счете, защищают протестующие?
Если верить заявлениям участников акции, их главная цель – остановить разрушение исторических памятников и не допустить строительства на этом месте жилого комплекса "Пять столиц". Однако разрушения памятников в Кадашах сегодня не наблюдается. Кроме самого храма с принадлежащей ему территорией, здесь не было и нет никаких памятников. Это объясняется тем, что Замоскворечье активно перестраивалось на протяжении всего времени своего существования, вплоть до последних дней. Ни старую, ничем не примечательную фабрику, ни "дом дьякона", дошедшие до нас в виде фрагментов стен и куч мусора, назвать памятниками не поворачивается язык. Подобные строения довольно часто (причем в гораздо лучшем состоянии) встречаются едва ли не в каждом российском городе, возраст которого составляет более двух – трех столетий. То, что кадашевские руины не могут претендовать на статус памятников культуры, трижды подтверждала культурно-историческая экспертиза. В первый раз это произошло еще во времена позднего СССР, в 1990 году. Логично предположить, что никаких "Пяти столиц" в то время не было и в помине.
Для тех, кто никогда не был в Кадашах, необходимо пояснить, что сносимые строения находятся внутри квартала, главной доминантой которого является храм Воскресения Христова. Они практически не видны с внешней стороны и никак не влияют на облик района. Вокруг находится жилой массив со сложившейся, характерной для Замоскворечья архитектурой.
Строители лишь пытаются очистить территорию от остатков разрушенных строений, что подтверждается соответствующим разрешением прокуратуры. Ни о каком новом строительстве в настоящее время речи не идет. Все это еще больше запутывает ситуацию, так как внятная причина протеста попросту отсутствует. "Кажется, люди несколько перепутали стадийности. Сейчас идет освобождение площадки и сносится то, что разрешено. Не трогается ни один памятник, как настоящий, который уже имеет номер, так и ни один памятник, который выявлен и даже заявлен", – говорит главный архитектор Москвы Александр Кузьмин.
Что касается нового варианта проекта "Пять столиц", первая редакция которого из-за чрезмерных аппетитов инвестора была отклонена мэром Москвы Юрием Лужковым, он все еще находится на согласовании. Когда оно завершится, пока не известно. Известно лишь, что по требованию столичных властей инвестору пришлось привести проект в соответствие со всеми градостроительными и культурно-охранными нормами. "Инвестор продемонстрировал исключительное желание пойти навстречу требованиям властей, жителей города и общественности, – говорит Александр Кузьмин. – Так, объемы наземной части объекта снижены в три раза: с 36 до 13,5 тысяч квадратных метров. Инвестор мечтал об этажности до шести этажей, этажность будущего комплекса составит один – три этажа. Инвестор планировал сделать единое многофункциональное подземное пространство площадью 15 тысяч квадратных метров, но с учетом близости церкви ему оставили только три тысячи, то есть сократили в пять раз". По словам главного архитектора столицы, на сегодняшний день предполагаемая застройка полностью соответствует понятию морфотипа Замоскворечья.
Полностью урегулированы и согласованы с представителями церкви и неприкосновенные границы территории храма Воскресения. "Наша позиция и позиция прихода относительно исторических границ территории храма совпадала изначально, – говорит глава Москомнаследия Валерий Шевчук. – Поэтому любые попытки на протяжении 2007 – 2008 гг. провести какие-то другие решения и откорректировать эти исторические границы нами тоже были пресечены, и сегодня эти границы согласованы со всеми соответствующими городскими и федеральными службами и находятся на подписи у мэра". Некоторое время назад настоятель попытался опровергнуть тот факт, что строительные работы в окрестностях храма согласованы с патриархией. Однако в понедельник в префектуре ЦАО заявили, что это не так и согласие духовенства на проведение работ было получено.
Так против чего выступают протестующие в Кадашах, если практически все предъявляемые ими требования (не трогать храм, остановить строительство и т.п.) априори соблюдены? Трудно поверить, что кто-то всерьез намерен воссоздать из руин не представляющие никакой исторической ценности фабричные корпуса и дома дьякона. С таким же успехом можно требовать прекратить снос и начать восстановление уже разрушенных "хрущевок", мотивируя это сохранением характерной "исторической" застройки московских районов середины прошлого века.
Впрочем, судя по малопонятным поводам для протестов и слабому их пониманию самими протестующими, истинная цель акции, возможно, весьма далека от истории и архитектуры. "Это политики, которые ползут со всех сторон к этому делу, – говорит депутат Мосгордумы Михаил Москвин-Тарханов. – Они слетаются всегда туда, где скандал".
О том, что у всей этой истории не совсем архитектурные корни, может свидетельствовать и подключение к "процессу" Общественной палаты, прославившейся призывом сохранять в неприкосновенности все старые дома. При этом отстаиваемые принципы не помешали ОП обратиться к московскому правительству за разрешением надстроить собственное здание, находящееся в охранной зоне, сообщает телевизионный канал "ТВ Центр".
Не менее странным кажется и тот факт, что на ограде храма Воскресения Христова вывешены добротно исполненные плакаты с изображением старого, давно отвергнутого проекта "Пяти столиц" с подписью "Так не должно быть!" и некоего другого проекта, под которым написано: "Так должно быть!". Первое изображение, с расположенными вокруг храма многоэтажными зданиями, явно вводит в заблуждение тех, кто не знаком с историей дела. Напомним, что согласно новому проекту высотность жилого комплекса должна соответствовать историческому облику Замоскворечья и не должна превышать двух – трех этажей. Что касается части плаката с подписью "так должно быть", на ней, по сути, изображено то, что и предполагает новый проект, принятый инвестором под нажимом московских властей. В связи с этим возникает вопрос: против чего выступают протестующие, если инвестор за свои деньги предлагает фактически вернуть поросшему руинами району его традиционный исторический вид? Не менее интересно и то, кому принадлежит вывешенный на церковной ограде проект с одобряющей подписью, а также почему настоятель прихода обращается за помощью к общественным организациям, прекрасно понимая, что ни храму, ни его территории ничего не угрожает?
И это далеко не единственные вопросы, о которых заставляет задуматься затянувшееся противостояние в Кадашах. Создается впечатление, что протестующих помимо их воли используют для решения задач, имеющих мало общего с архитектурой и историей. Поэтому не исключено, что все эта история принесет еще немало откровений. Причем совсем не божественных, а самых что ни на есть мирских.