ФОТО: AP |
Увы, болезнь не сдавалась, и лечить меня стали довольно серьезными препаратами. Не знаю и не хочу дилетантски рассуждать о том, насколько эффективно меня лечили. Априори считаю, что лечили правильно. Главное тут вот в чем – прописанные препараты подавляют иммунитет. Человек при этом открыт любым болячкам. С учетом того, что в числе подозреваемых аллергенов числились антибиотики, становится понятно, как трепетно я старалась не заболеть.
Врачам я искренне благодарна за то, что они мне делали. И медсестрам – за то, как они терпеливо искали вены для многочисленных капельниц. И вообще ничего так больница: чистенько, есть свой парк со скамеечками и беседками, кормят нормально. Как говорят врачи, никаких проблем ни с лекарствами, ни с оборудованием. Сами палаты – блоки из двух комнат на две – три койки с общим коридором, душем и туалетом. В общем, лечись на здоровье.
Первая неприятность случилась через несколько дней. В палату положили соседку с аллергией, у которой к утру обнаружилась простуда. На мои опасения врачи отвечали добродушно: "Да, бывает, заболевают".
Через сутки местный лор диагностировал у меня острый фарингит. "Лекарства принимать нельзя, лечитесь теплом и УФ-терапией", - посоветовала она. К счастью, началась жара, которая помогла безо всякой терапии. Да и меня от простуженной соседки отселили.
И вот вроде дело пошло на поправку, и врач стала строить осторожные планы выписки, но... В субботу утром я обнаружила в соседней комнате... соседа. Соседом оказался матерый бомж с характерными наколками и кашлем давнего туберкулезника. Бомж, подтвердили мне медсестры. Привезли ночью. Почему в женское отделение положили? А в мужском места не было.
Дальнейшее напоминало театр абсурда. Из врачей – лишь дежурная, в отделении пульмонологии. Да, говорит, положили, а что тут такого? Искренне не понимает, почему я трясущимися губами выговаривая "туберкулез", "иммунитет", пытаюсь объяснить, что лежать рядом с бомжем мне, при моем лечении, не стоит. "Бомж имеет такие же права, как вы!" - укоряла она меня. Попытка объяснить, что на право бомжа лечиться я никак не покушаюсь, а вот за свое право излечиться беспокоюсь, осталась бесплодной. На вопрос, есть ли гарантия того, что человек не болен туберкулезом и я от него не заражусь, врач-пульмонолог только махнула рукой. На вопрос о том, как вообще женщине лежать в комнате без замка, когда по соседству находится столь яркая личность, последовало гордое: "А вы как думали! Это государственная больница!".
Я поняла, что между крапивницей и туберкулезом выбираю крапивницу, и покинула сие милосердное учреждение.
И вот теперь думаю: как же так? Всего в этой милой больнице хватало: и врачей, и лекарств. А назвать это медицинской помощью не могу. Потому что слово "медицина" происходит от латинского словосочетания ars medicina (искусство исцеления) и имеет тот же корень, что и глагол medeor (исцеляю). То есть смыслом медицины является излечение. И если, избавляя от аллергии, меня заражают чем-то другим, сказать, что лечение было успешным, никак нельзя.
"Да ты просто не знаешь, что бывает в государственных больницах!" - тут же просветили меня знакомые. И привели кучу поражающих воображение примеров. "В общем, так, - деловито заключил найденный друзьями эксперт, – больше никаких поездок в незнакомые больницы. Ищите своих врачей, заводите знакомства. Нужна госпитализация - езжайте за границу". "То есть у нас медицины как не было, так и нет?" - наивно спросила я. Эксперт лишь хмыкнул. А я грустно подумала, что, несмотря на все вливания денег и громкие крики с трибун, в отечественном здравоохранении с советских времен ничего не изменилось: как шутили в те времена, такая медицина и в Африке бесплатна.