В конце прошлой недели информационные агентства передали почти сенсационную новость: 27 июля правительство РФ наконец одобрило Федеральную целевую программу по реформированию и развитию оборонно-промышленного комплекса на период 2001-2006 гг. О том, что не все так просто с этой программой, говорит тот факт, что принята она лишь с пятой попытки: утрясали с промышленностью, но проблем все же осталось больше чем достаточно.
Как заявил на брифинге ответственный за "оборонку" вице-премьер российского правительства Илья Клебанов, цель данной программы – создать эффективную структуру ВПК, "способную выполнить любые задачи, поставленные президентом и правительством". В понимании разработчиков программы, эффективность структуры будет достигаться объединением предприятий ВПК в 36 крупных, глубоко интегрированных холдингов, объединенных, в свою очередь, в три большие группы: по выпуску конечных вооружений, систем оружия и комплектующих (радары, двигатели, электроника, боеприпасы и т.д.).
По словам вице-премьера, такая перегруппировка и реструктуризация должны привести к концентрации производства, финансовых и материальных ресурсов. В результате из существующих сегодня 1700 оборонных предприятий должно остаться не более 50%. Как сказал Клебанов, программа, осуществление которой начнется чуть ли не с завтрашнего дня, будет включать в себя два этапа. На первом этапе будут созданы концерны по отдельным видам вооружений, такие, например, как "ПВО", "Бронетанковая техника", "Высокоточное оружие", "Камов". На втором этапе, в 2005-2006 гг., эти концерны будут интегрированы в еще более крупные гражданско-военные межотраслевые холдинговые структуры, например: "МиГ – Туполев – Камов" или "Сухой – Ильюшин – Миль".
Такая более гибкая структура должна существенно улучшить ситуацию с инвестициями в ВПК. Можно будет активнее аккумулировать и направлять на создание оружия нового поколения как собственные средства предприятий, так и привлеченные средства российских компаний. Об иностранных инвестициях говорить пока не приходится, так как в большинстве стран законы не позволяют вкладывать средства в иностранные военно-промышленные комплексы. Так что вся надежда на отечественного инвестора – государственного или частного, а также на более разумное перераспределение средств от экспорта военной техники, что должно, по идее, вытекать из программы реформирования.
Теоретически всё правильно. Но это только часть решения проблемы. Дело в том, что за годы так называемых реформ в России был резко снижен объем финансирования на НИОКР и на закупки вооружений и военной техники, что привело к провалу той программы вооружений, которая была разработана и утверждена еще в советское время. Кроме того, была полностью разрушена стройная система управления военно-промышленным комплексом (Отдел оборонной промышленности ЦК КПСС, Государственная военно-промышленная комиссия Совета Министров, девять министерств и т.д.), которая не только руководила комплексом, но и вырабатывала политику научного и промышленного развития всей "оборонки".
Всё это потребовало утверждения новой программы вооружений, что и было сделано. По мнению специалистов, качество проработки новой программы оставляло желать лучшего, а в итоге она так и не была выполнена из-за той деструктивной роли, которую играл – и, кстати, продолжает играть в настоящее время – наш российский Минфин. В результате хронического недофинансирования сроки выполнения крупных работ, начатых еще в 80-е годы, стали резко увеличиваться, что влекло за собой моральное старение вооружений еще на стадии разработки. Финансовый и управленческий развал ВПК дополнился резким оттоком квалифицированных кадров, а у руля "оборонки", сменяя друг друга, продолжали толпиться в основном бездарные и случайные люди.
Если за предыдущие 50 лет ВПК руководили только два человека – Берия и Устинов, результатом работы которых было создание военной сверхдержавы, то с 1992 года комплексом успели порулить: Хижа, Сосковец, Большаков, Уринсон, Маслюков, а теперь вот Клебанов. Илью Иосифовича пока трогать не будем (пробил ведь все-таки программу), а про остальных скажем, что из перечисленных руководителей, пожалуй, только Большаков и Маслюков сделали попытку формирования программы реструктуризации и восстановления ВПК, но их быстро сняли. Хижа в правительстве вообще был пассажир – вошел и вышел, будто сгинул. Олегу Сосковцу было не до таких мелочей, как ВПК. А Яков Моисеевич Уринсон, похоже, вообще оказался органически несовместим с тем, чем ему надо было руководить, то есть, с российской "оборонкой".
Итак, реструктуризация ВПК в направлении создания крупных холдингов – вещь, безусловно, правильная. По крайней мере, она лежит в русле мировых тенденций: в развитых странах повышение конкурентоспособности корпораций и отраслей идет через интеграцию, слияние и укрупнение. Что же касается России, то при слабом финансировании и низком уровне организации какое бы то ни было распыление сил и средств вообще является непростительной роскошью. Если реформа пройдет по задуманному плану и более-менее гладко, то она, по идее, должна повысить конкурентоспособность российской военной техники на международном рынке, улучшить финансирование НИОКР за счет внутренних средств предприятий, сократить параллелизм в разработке однотипных систем вооружений.
Но все это останется лишь благими пожеланиями, если не будет сопровождаться достаточным финансированием и серьезной управленческой реформой. Потому что любая, даже самая хорошая программа останется очередной "филькиной грамотой" до тех пор, пока министр финансов Кудрин будет считать себя вправе саботировать прямые указания президента и недофинансировать "оборонку". И пока в стране не будет создан полноценный (с точки зрения интеллектуальных, финансовых и организационных возможностей) государственный орган, обладающий всеми необходимыми полномочиями, который бы занимался реальным военно-промышленным строительством, военно-промышленной политикой, а не дилетантскими посиделками, как нынешняя военно-промышленная комиссия при правительстве.