|
Бравурные речи обоих лидеров на исходе вчерашнего вечера нельзя охарактеризовать иначе как растерянность перед лицом зримой катастрофы. Спор о самовыдвижении Глазьева, учреждение последним в отсутствие коллеги Рогозина клона "Родины" в формате общественно-политического движения, жесткие речи Рогозина в адрес "зарвавшегося" Глазьева, в глаза которого Дмитрий Олегович стремился заглянуть аж с самой субботы – все это говорило о конце самого громкого политического проекта прошлого года. В этом смысле неуверенная риторика о "компромиссе" – сродни "обнадеживающему" симптому потения больного перед смертью. Совершенно ясно, что два амбициозных политика не смогли договориться по самому принципиальному вопросу – кто будет рулить будущей партией. Рогозин, взявший на себя ответственность определять, кому больше сегодня доверяет электорат "Родины" – Путину или Глазьеву, совершенно справедливо расценил кандидатство Сергея Юрьевича и его партийный оппортунизм как уход в отрыв. В свою очередь, Глазьев, которому не без оснований прочат серьезные президентские амбиции уже на 2008 год, понимает, что "Родина" должна стать твердой опорой для этих его амбиций. А прокремлевский Рогозин, хоть и славный малый, но конструкцию эту может ослабить, а случись что – и завалить.
Драматизм ситуации даже не в развале блока "Родина", а в неминуемом расколе одноименной думской фракции, коей руководит именно Сергей Глазьев. Еще вчера, до вечернего заседания высшего совета, один из единомышленников Рогозина Сергей Бабурин не исключил снятия Глазьева с этого поста. В свою очередь, член фракции "Родина" Сергей Глотов тогда же заявил о намерении поставить вопрос об исключении Рогозина из рядов фракции. Наскоро, вроде "Родины", сколоченные движения имеют несовершенную генетику и склонны распадаться на атомы практически мгновенно. Однако такого конца не хотят ни Рогозин, ни Глазьев. Оба они честолюбцы и впервые в своей политической карьере приобрели нечто большее, чем репутация прожженных политиков – они получили признание электората, которое сейчас рискуют утратить. Возможно, безвозвратно.
Именно это обстоятельство диктует им необходимость сквозь зубы цедить слова примирения в присутствии телекамер. Говоря о компромиссе, каждый из них уповает на удобный именно для него сценарий. Что нужно Глазьеву, уже понятно – подверстать к 2008 году существующий потенциал "Родины" под собственные президентские амбиции. У Рогозина задача не столь простая. Сергей Юрьевич недаром заявил о том, что Дмитрий Олегович действует в соответствии со "взятыми на себя обязательствами". Рогозин и впрямь человек администрации президента и, по сути, должен делать то, что ему там рекомендуют. Если амбиции Глазьева в Кремле сочтут неуместными, Рогозин разорвет "Родину" не на две, а на множество "родинок", которые его коллега по блоку еще долго не соберет. Однако громкая победа на думских выборах придала и самому Дмитрию Рогозину имидж политика российского масштаба. Имидж, который подпирает опять-таки блок "Родина". Это – кое-чего стоит. Например, того, чтобы выйти из-под полного контроля Кремля, сыграть в свою игру. В последнем случае Рогозину без Глазьеву не обойтись. Так что если блок устоит, а Глазьев пойдет в президенты при поддержке активистов "Родины" – значит кремлевская многоходовка успехом не увенчалась.
Но так не бывает.