|
В советском культурном пространстве употребление горячительных напитков вышло на новый уровень. Ведь все разговоры на знаменитых кухнях времен "застоя" неизменно сопровождались обильными возлияниями. Постепенно, а порой и незаметно для окружающих, алкоголь вливался в кухонный дискурс с его жаркими спорами о литературе и живописи. Мало-помалу спиртные напитки проникли не только в организмы художников, но и в искусство, сделавшись чуть ли не самой актуальной темой произведений представителей культуры андеграунда.
Широкий спектр алкогольной продукции увековечил Венедикт Ерофеев в своей знаменитой поэме "Москва–Петушки". Этот же ассортимент проходит красной линией через все литературное и художественное наследие митьков. Перечислить всех советских и постсоветских живописцев и графиков, посвятивших свои шедевры зеленому змию, просто невозможно. А вот показать определенный срез этой культуры, а заодно и поразмышлять об ее истоках и предпосылках – затея весьма интересная. Именно такую задачу поставили себе кураторы московской галереи Г.О.С.Т., предложив вниманию публики выставку "Любовный напиток". И если вы действительно интересуетесь, какие бывают "любовные напитки", как они действуют и помогают, как их пьют и чем закусывают, то на выставке, возможно, найдете самые неожиданные ответы на эти вопросы.
"В преддверии Нового года галерея показывает "научно-исследовательский" выставочный проект, предлагающий краткую "Антологию" любви и "любовных напитков" старых и новых, давно известных и вновь открытых, – объясняют кураторы проекта. – Разделяя мнение В.Ерофеева о том, что есть "два взгляда на вещи: точный и восточный", авторы антологии честно пытались решить сложнейшую задачу о разделении сущности "любви" и "напитка". Однако в результате проведенного исследования так и не удалось выявить независимую специфику этих явлений. Поэтому авторы проекта вынуждены прийти к выводу, что для успешной характеристики данных понятий наилучшим образом подходит полисемантический феномен "любовный напиток".
Помимо Ерофеева, с авторами заочно соглашаются Рудаки ("Вино – как слезы тучки летней, а тучка полный твой фиал/испей – и разом возликуешь, все обретешь, чего желал"), Ларошфуко ("Любовь правильнее всего сравнить с горячкой...") и Саади ("Тот неискренний влюбленный, кто не выпьет из милых рук чашу огненного яда вместо искристого вина").
Однако же русские художники, участвующие в экспозиции, поневоле внесли свои коррективы в высокие замыслы просветленных кураторов и литературных классиков. Любовный напиток в наших широтах – отнюдь не нектар и не амброзия. Это даже не пресловутая чаша с ядом. В лучшем случае, это политкорректные бутылочки, напоминающие можайское молоко (А.Митлянская, "Авоська", 1989). Художники советской закалки вспоминают бурную молодость, проходившую под мерное журчание грузинских вин (Т.Назаренко, "Московский стол", 1999) или же, наоборот, под утробное бульканье плодово-ягодных напитков, изготовленных, как известно, из лучших сортов и по самым традиционным технологиям (А.Смирнов-Воскресенский, "Деревенский праздник", 2000).
Но все-таки самым популярным и, если не "любовным", то, по крайней мере, любимым напитком нашего народа остается пиво. Оно фигурирует и в ностальгических рисунках маститого Николая Андриевича (правда почему-то в сочетании с граненым стаканом – классическим водочным аксессуаром), и в творчестве молодой художницы Анны Руссовой ("Пивной человек", 2005). Одним словом, творческий эксперимент показал – невзирая на изобилие элитного зарубежного алкоголя на российском рынке, наши художники по-прежнему предпочитают традиционные незатейливые напитки отечественного производства.
"Обожаю простые удовольствия, – признавался Веничка Ерофеев. – Это последнее прибежище сложных натур".