Мировой экономический кризис втягивает в свою орбиту все новые и новые страны, и его воздействие на российскую экономику становится все более заметным. Кризисные явления, накладываясь на слабые места отечественной экономики, усиливают традиционно существующие риски. Об угрозах, ближайших перспективах и возможных переменах в экономике России мы беседуем с Ириной Хакамадой.
"Yтро": Ирина, в последнее время принято считать, что в России установилась экономическая стабильность. Вы с этим согласны?
Ирина Хакамада: Я не согласна. Мне кажется, что эта стабильность какая-то поверхностная. Она смазывается, конечно, большими нефтедолларами, но, с другой стороны, можно сказать, что они же обеспечивают и некую стабильную нестабильность.
"Y": В чем это выражается?
И.Х.: Мне кажется, что когда в страну приходит такое количество нефтедолларов, а существующая структура экономики не в состоянии его переварить, то все это выливается на потребительский рынок с его огромным спросом. Потребительский спрос, в свою очередь, с одной стороны обеспечивает экономический рост, а с другой - ведет к раскрутке инфляции. В результате люди перестают накапливать деньги. Доля накоплений резко падает, люди начинают тратить, тратить, тратить – и в конечном счете у банков начинаются проблемы с ликвидностью. Чтобы их закрыть, государство начинает накачивать банки бюджетными деньгами, и, соответственно, в какой-то момент вся эта финансовая пирамида рушится.
"Y": То есть вы думаете, что это ненадолго?
И.Х.: Есть разные оценки. Я вот ощущаю, что что-то не то, когда прихожу в магазин и вижу, как вырастают цены. Ведь они не имеют никакого отношения к среднему инфляционному показателю. Индекс инфляции – интегрированный, в нем много всяких разных показателей. А если посмотреть индекс роста цен, то по отдельным товарным группам они иногда за месяц вырастают на 15%.
"Y": Не так давно Алексей Кудрин указал на опасность перегрева российской экономики. Согласны ли вы с этой точкой зрения?
И.Х.: Я согласна с тем, что экономика перегрета, поскольку она не может переварить то количество нефтедолларов, которое на нее упало. Однако я не совсем согласна с теми методами, которые предлагает вице-премьер и министр финансов. Они достаточно традиционные и использовались с 90-х гг., однако особого успеха они не принесли. У нас был и финансовый кризис в 98-м году. Одни называют его рукотворным, другие – считают циклическим и объективным, но ведь он был. Тем не менее эти методы используются и сейчас, и в конечном счете они ни к чему не привели.
"Y": А каким способом, на ваш взгляд, можно предотвратить перегрев экономики?
И.Х.: Самое страшное – это предотвращать перегрев в режиме скоропалительной антикризисной операции. Ведь правительство знало, что в стране накапливаются лишние средства, знало, что начинается рецессия на Западе и грядет экономический спад, знало, что у нас скрыто растет инфляция, даже тогда, когда считалось, что она расти не будет. А теперь мы срочно возвращаемся к тем же самым призывам сократить государственные расходы. Все это вызывает коррупцию и давление на бизнес.
Скоропалительные методы не помогут. Самое главное, по моему мнению, - это создание структуры экономики, которая, с одной стороны, будет увеличивать производительность труда больше, чем прирост зарплаты, с другой - будет объективно создавать условия для собственного роста, ограничивая тем самым инфляцию. Это структурная политика, а структурная политика не может быть реализована очень быстро. Поэтому я понимаю Набиуллину, которая говорит о том, что если мы сейчас, когда у нас есть средства, не предпримем мер для рывка к модернизации, то в конечном счете не будет никакой стабильности и в стратегическом плане тоже. То есть Кудрин, как "главный бухгалтер страны", действует тактически, тогда как Набиуллина – стратегически. Мне ближе ее позиция. Хотя, с другой стороны, я не знаю, насколько это серьезно и насколько пресса правильно это освещает, но Кудрин прав в том, что государственные инвестиции в условиях перегретой экономики перегревают ее еще больше. Поэтому возлагать надежды на увеличение государственных инвестиций сегодня в России очень сложно. А тем более, когда коррупция достигла такого уровня, что любая государственная инвестиция приводит к огромному оттоку средств в виде откатов, которые потом опять же выливаются на потребительский рынок. Об этом мало кто говорит, но все, кто занимается бизнесом, понимают, что это за цифры.
"Y": Некоторое время назад первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев во избежание раскручивания инфляции предложил заморозить рост зарплат. Как вы можете это прокомментировать?
И.Х.: Я еще раз хотела бы подчеркнуть, что, если люди не смогут зарабатывать деньги честным трудом и не будут стимулированы на то, чтобы искать рабочее место, которое обеспечивало бы им нормальную работу и нормальную жизнь, тогда мы возвратимся в централизованную советскую экономику. Где нет мотивов, нет стимулов и нет качества труда. Поэтому заморозка заработной платы, так же как и заморозка цен, ни к чему не приведет. Инфляция растет, и зарплаты также все равно будут расти, потому что бизнесу нужны высококвалифицированные кадры. Я вообще не понимаю, как в частном секторе можно заморозить зарплату. А в государственном заморозка ведет лишь к социальной нестабильности. Все знают, что у нас разница доходов между 10% самых богатых и 10% самых бедных составляет 17 раз. Это совершенно дикий показатель. Если мы заморозим зарплаты бюджетникам, то обречем их на новые беды. Поэтому все это несерьезно.
"Y": Следствием чего, на ваш взгляд, является сегодняшний потребительский бум? Несет ли он в себе какие-либо риски?
И.Х.: Потребительский бум является результатом относительной бедности населения как во времена СССР, так и в 90-е годы. Сегодня при росте заработных плат и изобилии товаров у нас начинает развиваться модель общества потребления. Этому способствует коммерческая реклама, огромное количество супермаркетов, глянцевые журналы. Это приводит к нарастанию потребления, причем совершенно необузданному. Все это есть психологический, субъективный фактор. А объективный фактор говорит о том, что в России пока до конца не защищена частная собственность. Второе – это то, что при существовании ипотеки получить ипотечный кредит крайне сложно. Поэтому возможности вложения средств в серьезные стабильные активы минимальны. Когда вы не можете купить квартиру, но у вас появились какие-то лишние средства, вы начинаете вкладываться в поверхностное потребление. Если вы не верите, что через 10 - 20 лет у вас будет стабильный доход; не верите, что даже если у вас появится возможность купить маленький домик, то вы сможете его сохранить для своих детей, когда государство решит проложить через это место дорогу или построить аэродром, - вы будете "сливать" деньги. То есть начинаете жить по принципу "только здесь и сейчас". Опять же, высокая инфляция... Люди понимают, что держать деньги на маленьких процентах невыгодно, потому что эти проценты ниже, чем темпы роста инфляции, деньги обесцениваются. Поэтому они вкладывают их в текущее потребление. В результате, накопления начинают запаздывать, и пропорция нарушается.
То есть существует как объективный фактор, так и субъективный. И это не очень хороший показатель. Некоторые считают, что потребительский бум создает базу экономического роста. Считается, что он сейчас уже совершенно не зависит от роста нефтяных цен, а главная причина повышения цен на товары связана с огромным ростом потребления, которое не имеет границ и будет расти еще на 30% - 40%. Однако нельзя не понимать, что избыточные вливания денежной массы ведут к тому, что в конечном счете экономика начинает захлебываться. Она должна "поедать" деньги не только за счет потребительского рынка и роста инфляции, но и за счет инвестиционного спроса, а его сегодня практически нет. Я считаю, что это главный риск потребительского бума.
"Y": Стоит ли ждать изменений в экономической политике с приходом в Кремль нового президента?
И.Х.: Я думаю, что стоит. Первым признаком является то, что новый президент заявил о необходимости структурных изменений в экономике не только перед и во время выборов, но и сразу после них. Мало того, им предпринимаются к этому очень серьезные меры. Впереди нас ждет новая структура правительства, и в нее, может быть, войдут новые люди. Это означает, что высшая власть действительно озабочена тем, что ей делать в этот период якобы экономической стабильности. И это означает, что власти серьезно будут пытаться изменить структуру экономики.
"Y": Некоторое время назад Дмитрий Медведев заявил о прекращении проверок малого бизнеса. Что это – пиар-акция или руководство к действию?
И.Х.: Я бы подумала, что это пиар-акция, если бы это было сказано перед или во время выборов. Но, поскольку выборы закончились и все абсолютно стабильно, я думаю, что впервые за столько лет власти попытались что-то реально сделать. Потому что контрольные функции сегодня совершенно не упорядочены, вместо контроля мы видим государственный рэкет, чиновники кормятся за счет малого и среднего бизнеса. Большой бизнес преодолевает эти барьеры только за счет огромных сверхприбылей, а маленький их преодолеть не может. Это только одна часть проблемы, но вообще, конечно, это очень серьезно. Ведь сейчас количество проверок малого бизнеса может доходить до 30 в месяц, и это не имеет никакого отношения к тому, правильно ли работает предприятие или нет.
"Y": Как вы думаете, будут ли в нынешней ситуации востребованы экономические кадры 90-х годов?
И.Х.: Ну, во-первых, половина этих кадров и так уже востребована. Думаю, что скорее будут востребованы новые люди, которые, может быть, имели короткий период работы в 90-х, а сейчас трудятся в основном в крупных корпорациях. Это менеджеры и топ-менеджеры, они имеют огромный опыт макроэкономического анализа и при этом опыт выстраивания компаний, то есть знают реальную экономику. Это люди с новым образованием, и я думаю, что, скорее, востребованы будут именно они.
"Y": А захотят ли они уходить из корпораций и работать в государственной экономике?
И.Х.: Я общаюсь с ними. В принципе, если им где-то под сорок, то они созревают до государственных амбиций. Но, конечно, они хотят работать в некоррумпированной, прозрачной системе принятия решений, с нормальными зарплатами, когда не нужно ничего откатывать и воровать. Самое главное, чтобы их приглашали в соответствующую структуру. У меня когда-то тоже было такое же настроение, но когда я туда пришла, то поняла, что делать там почти ничего невозможно.