|
Несмотря на то, что ШОС сосредоточена в основном на экономическом сотрудничестве, а Москву и Пекин больше всего занимает судьба газового контракта, заключение которого откладывается из-за ценовых разногласий, в Астане и в Москве были сделаны знаковые заявления, касающиеся мировой и европейской безопасности. В пакете итоговых документов ШОС появилось совместное заявление, квалифицирующее размещение американской ПРО в Европе как "угрозу стратегической стабильности и международной безопасности". Примечательно, что Китай, который ранее воздерживался от комментариев на темы европейской безопасности, полностью поддержал Москву в ее недовольстве Вашингтоном.
Затем на двусторонней встрече Медведева и Ху Цзиньтао было заявлено о единой позиции по ключевым вопросам мировой политики. Россия и Китай выступили против вмешательства внешних сил в арабские протесты, осудили агрессию против Ливии, поддержали инициативы Африканского союза по мирному урегулированию ливийского конфликта и призвали решать проблемы, связанные с преодолением кризиса в Афганистане и ядерными программами Ирана и КНДР, путем переговоров.
Понятно, что это единодушие по главным вопросам текущей политики имеет прагматичную основу. Россия, Китай и государства Средней Азии обеспокоены распространением зоны нестабильности в Центральной Азии и перспективой тиражирования арабского сценария в азиатских странах. Отдельным сюжетом является недовольство Пекина, который совершенно обоснованно принимает на свой счет политику Вашингтона в Африке и попытки раскачать ситуацию в Пакистане, являющемся партнером Китая по транзитным и военным проектам.
Аналогичное раздражение испытывает сегодня и Россия, которую фактически развели на "перезагрузку", разговоры о стратегическом партнерстве с НАТО и совместном строительстве европейской ПРО, а теперь откровенно кинули. Вашингтон не изменил своей стратегии относительно европейской ПРО: к 2020 на 43 кораблях и наземных базах в Польше и Румынии будет размещено около 440 противоракет. Ни о какой реально скоординированной деятельности в области противоракетной безопасности речь больше не идет, и никто не собирается давать России гарантий, что третий и четвертый позиционный районы ПРО не будут направлены на подрыв ядерного потенциала России. Более того, сразу после провала переговоров в Черное море направился американский крейсер, оборудованный противоракетной системой "Иджис", а генсек НАТО Расмуссен в оскорбительной форме раскритиковал ракетную программу России.
В такой ситуации России было бы естественно вспомнить о "равноправном доверительном партнерстве и стратегическом взаимодействии" с Китаем, декларированном в заключенном десять лет назад "Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве". Отчасти это и было сделано, но не в форме очередного разворота всей внешней политики – на это раз на Восток. Эта политика дискредитировала себя в середине нулевых, когда Москва сначала развернулась на Запад, а потом прибегла к углеводородному шантажу, пытаясь напугать Европу разворотом трубопроводов в сторону Китая и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
Но объективные предпосылки для политического сближения Москвы и Пекина сегодня есть. Оба государства обеспокоены агрессивной политикой Вашингтона, который с упорством маньяка разрушает конфигурацию мировой политической системы, сложившуюся по итогам Второй мировой войны. И дело не только в том, что ООН и другие международные институты превращаются в проводника интересов Вашингтона, а НАТО берет на себя роль модератора мировой политики. Столь же опасно фактическое бессилие США, прекрасно справляющихся с задачей дестабилизации в разных регионах мира, но уже не способных играть роль мирового шерифа так же успешно, как раньше.
Созданная десять лет назад Шанхайская организация сотрудничества явно не тянет на роль противовеса этим угрозам – хотя бы в рамках центрально-азиатского региона. Среди шести членов ШОС реальной силой обладают только Россия и Китай, глубокой консолидации которых мешает целый комплекс объективных причин. Попытка сцементировать ШОС за счет принятия в организацию Ирана, Афганистана, Пакистана и Индии может дать обратный эффект, взорвав организацию изнутри.
В активе ШОС огромное количество планов и проектов, которые должны были превратить ее в серьезную интеграционную структуру. Но эти проекты не реализуются. Сотрудничество, как и десять лет назад, развивается в двустороннем режиме, и главным инвестором всех проектов является Китай, который буквально накачивает государства ШОС деньгами. Два года назад Пекин обещал выделить $10 млрд в виде льготных кредитов для партнеров по ШОС, а на деле они получили гораздо больше. Только Казахстану предоставлены кредиты на $15 млрд, Таджикистану было выделено $19 млн в виде безвозмездной помощи. Российские компании "Роснефть" и "Транснефть" заняли у китайского Банка развития $25 миллиардов.
На фоне этого денежного дождя члены ШОС не могут договориться о создании совместного банка. Москва предлагает использовать существующий в рамках ЕврАзЭС Евразийский банк развития (ЕАБР), основная доля в котором принадлежит России и Казахстану, а Пекин настаивает на создании отдельной структуры. Борьба за финансовое влияние России и Казахстана с одной стороны, и Китая - с другой, с большой вероятностью закончится победой Пекина, либо будет разрешена в одном пакете с какой-то другой проблемой. Например, с газовым соглашением по принципу: большая цена на газ – банк ШОС создается на условиях Китая, меньшая цена – на условиях России.
Китай явно претендует на безусловное лидерство в ШОС подобно тому, как США доминируют в НАТО. Разный характер этих организаций ничего не меняет, тем более что в планах Шанхайского сотрудничества помимо Фонда развития для финансирования совместных проектов и инноваций, Водно-продовольственного комитета и Единого центра прогностики, уже значатся такие структуры, как Совет по чрезвычайным ситуациям и Специальное совещание для урегулирования территориальных и региональных конфликтов. Когда будут реализованы эти затеи пока непонятно, но заявка на поддержание региональной безопасности уже сделана.
В условиях доминирования двух центров силы, России снова приходится выбирать между Востоком и Западом и между разным характером вполне реальных угроз. В партнерстве с Китаем ей отведена роль энергетического придатка и плацдарма для экономической, а возможно демографической и даже военной экспансии. В отношениях с США дела обстоят не лучше. Учитывая тот факт, что Америка уже запятнала себя агрессией против Сербии, Ирака и Ливии, афганской авантюрой, отделением Косово и серией переворотов в постсоветских и африканских странах, в перспективе речь тоже может идти о вполне реальной военной угрозе.