Пассажиры поезда Душанбе – Астрахань во время проверки документов. ФОТО: ИТАР-ТАСС |
Сначала – о России. Она попала в глубокую демографическую яму, выбраться из которой самостоятельно в обозримой перспективе не может. Нынешний рост рождаемости – если он станет тенденцией – окажет позитивное влияние на экономику и демографическую ситуацию лишь лет через двадцать. А до тех пор Россия будет продолжать стареть и вымирать. Согласно официальным оценкам, численность населения трудоспособного возраста к 2025 г. уменьшится на 10,4 миллиона человек. К тому времени почти каждый пятый житель страны будет старше 65 лет. Общая же численность российского населения до 2030 г. может уменьшиться на девять миллионов человек. Поэтому без иностранных рабочих рук едва ли удастся сохранить экономическую динамику и контроль над обезлюдевшими территориями. Кстати, с 1992 г. по настоящее время иммигранты более чем наполовину уменьшили убыль населения России: коренное население сократилось на 13 миллионов, а въехали или репатриировались за этот период 7,4 миллиона человек.
Сегодня в России проживают от четырех до пяти миллионов иностранных мигрантов, причем из них легально работают лишь два миллиона. Остальные тоже трудятся, но не платят налогов. Выдворять их бесполезно, да и экономически невыгодно: их труд востребован, и заменить их некем. Значит, нелегалов надо легализовать. К этому нехитрому выводу, наконец-то, пришло и российское правительство, разработавшее новую концепцию миграционной политики. Система квот на приезжих работников будет отменена, порядок получения миграционной карты значительно упростится. Кроме того, уже полтора года действует система выдачи иностранцам патентов на работу некоммерческого характера (садовниками, нянями, строителями дач и т.п.). К настоящему моменту выдано более миллиона патентов: приобретая их, гастарбайтеры принесли в местные бюджеты почти 4,5 млрд рублей (стоимость месячного патента составляет 1 тыс. рублей).
Вообще же, легализация трудовых мигрантов – это буквально "золотое дно" для государства. Недавно Евразийский банк развития (ЕАБР) опубликовал доклад "Трудовая миграция в ЕЭП", в котором подсчитал, что вывод гастарбайтеров из "тени" может принести российскому бюджету порядка 40 млрд руб. в год. Кроме того, приток дешевых рабочих рук будет способствовать росту ВВП. Поскольку в условиях Единого экономического пространства (ЕЭП) России, Белоруссии и Казахстана предполагается установить свободу перемещения рабочей силы, проблема нелегальной миграции должна найти свое решение. Уже вступили в силу два соглашения, существенно упростивших порядок найма на работу граждан из других стран ЕЭП и улучшивших их правовой статус. Учитывая, что к ЕЭП намерены присоединиться Киргизия и Таджикистан, число рабочих-нелегалов в России должно сократиться на порядок (но останутся, конечно, нелегалы из Украины, Узбекистана, Молдавии).
"Стратегия 2020" оценивает среднегодовую потребность страны в иммигрантах в 250 – 300 тысяч человек, а новая концепция миграционной политики говорит о необходимости впускать в Россию ежегодно порядка 425 тысяч человек. Впрочем, как показывает зарубежный опыт, излишняя либерализация миграционной политики тоже до добра не доводит. Во Франции, например, она привела к массовым беспорядкам и погромам, после чего Париж ввел квоты на въезд иммигрантов и упразднил порядок автоматического получения вида на жительство для нелегалов, проживших в стране более десяти лет. Президент Николя Саркози недавно даже пригрозил выходом Франции из шенгенской зоны, если в ней не будет ужесточена борьба с нелегальной иммиграцией.
Массовый наплыв представителей других народов и культур грозит "принимающей стороне" утратой этнической и культурной идентичности. И с экономической точки зрения здесь есть свои минусы. И в Европе, и в России далеко не все эксперты согласны с тем, что эффективность миграционной политики следует оценивать по динамике ВВП и по общим демографическим показателям государства. Да, мигранты могут оживить экономику и остановить процесс вымирания страны. Но ценой этому будет дальнейшее вытеснение коренных жителей из экономики и даже социума их родины. Например, в феврале Консультативный совет по миграции Великобритании обнародовал отчет, в котором говорится, что за последние пять лет в Соединенное Королевство из-за пределов Евросоюза въехали 700 тысяч человек. Ощутимого вклада в ВВП они не внесли, зато лишили работы порядка 160 тысяч британцев. То есть четверо гастарбайтеров вытесняют с рынка труда одного потенциального местного работника. Для Европы, где уровень безработицы сейчас ставит исторические рекорды, это далеко не праздная арифметика.
У нас ситуация на рынке труда получше: в одной только Москве профицит рабочих мест составляет порядка двух миллионов, а несчетное количество деревень просто обезлюдело – сельскохозяйственные земли заброшены. Тут иммигрантам есть куда приложить руки. К тому же в Россию едут выходцы из бывших республик СССР, чей менталитет и культура до сих пор во многом созвучны нашим. По крайней мере, нам проще понять друг друга, чем турку с немцем или арабу с французом. И все же риски есть. Так, в результате массового переселения людей из ближнего зарубежья многие экономические ниши могут оказаться прочно оккупированными и недоступными для российских граждан. Еще хуже, если на территории РФ появятся места компактного проживания лиц, придерживающихся других культурных и правовых традиций и не говорящих по-русски.
Тем временем в Европе появляются и новые риски. В частности, наблюдается интересная тенденция: коренные европейцы уезжают на заработки или на ПМЖ в другие регионы. Виной тому стал затянувшийся экономический кризис в Старом Свете, лишивший многих жителей, в том числе специалистов высокого уровня, всякой надежды получить работу. Активнее всего покидают свою родину жители Греции, Испании, Италии, Ирландии и Португалии – то есть, тех самых стран PIIGS, где долговой кризис сказывается особенно сильно. Например, из Италии за последние десять лет уехали в поисках лучшей доли 600 тысяч человек – в основном, молодых и образованных.
Многие едут в бывшие колонии. Так, 330 тысяч португальцев за последние годы перебрались в активно развивающуюся Бразилию, а 100 тысяч – в богатую нефтью Анголу. Немало людей уезжает и вовсе за тридевять земель – в Южное полушарие. За прошлый год 2,5 тысячи греков, спасаясь от кризиса, переехали в Австралию. Такие тенденции еще более омрачают и без того безрадостную демографическую картину Европы. Возможно, по мере преодоления Старым Светом нынешних финансово-экономических проблем эти переселенцы потянутся обратно. Но не исключено, что им уже не найдется места: все вакансии будут заняты выходцами из Азии, Северной Африки и других регионов, а сами европейские нации будут поставлены на грань этнического выживания на своих собственных землях.
Россия пережила уже несколько подобных волн эмиграции, но ее коренных обитателей хотя бы никто не вытесняет с их исконных земель. Пока не вытесняет. Тем не менее нашей стране тоже угрожает этнокультурная фрагментация географического и социального пространства. Погоня за дешевыми рабочими руками может обернуться в дальнейшем серьезными межнациональными конфликтами. Поэтому следует добиваться от иммигрантов получения ими хотя бы базовых знаний о правилах поведения в стране пребывания и заставлять их учить русский язык. И распределять приезжих по стране тоже нужно с умом: в этом смысле квоты – не самое плохое изобретение миграционного законодательства.