|
2 июня 2003 года Джузеппе Бальзамо, сыну суконщика из Палермо, ставшего потом его сиятельством Александром Калиостро, исполнилось бы 260 лет. Или не исполнилось бы... Постараемся отсечь за ненужностью и трепетную восторженность перед его мистическими методами, и демонизацию его образа, и скепсис махрового материалиста по поводу всего, что Калиостро на самом деле удавалось. Как ни сложна задача, попробуем выдержать строгую объективность, подкреплённую фактами. А дабы их изложение не показалось излишне высушенным, потом, на десерт, я обещаю вам чуть-чуть приоткрыть страницу гримуара с рецептом бессмертия, которым, как говорят, магистр сумел завладеть и воспользоваться.
Итак, с чего там начинается обычно дознание? Правильно, с примет. О том, как он выглядел, сведения из галантного века дошли неодинаковые. Вот чем обогащает протокольное знание о внешности Калиостро известное стихотворение Каролины Павловой "Разговор в Трианоне" (1849 г.): "...был сыном юга. По виду странный человек. Высокий стан, как шпага гибкий, уста с холодную улыбкой, взор меткий из-под быстрых век". Художники, судя по всему, тоже его приукрашивали: распахнутая на груди рубаха должна была символизировать пылкое сердце, выдающийся подбородок – непреклонную волю, а пухлые губы – необычайную чувственность. Хотя эта черта в иносказании живописи означала ещё и склонность к выпивке... Ещё один портрет, словесный: "Плотный с высоким лбом и большими внимательными глазами человек в бархатном камзоле и с напудренным париком". Ни дать ни взять, учитель математики в дворянском гнезде. Впрочем, Калиостро и не претендовал на роль великого соблазнителя, у него были другие задачи и способы их решения.
Теперь о происхождении и появлении на свет. В повести Алексея Толстого, а потом и в комедии "Формула любви" граф говорит о самом себе так: "Обо мне придумано столько небылиц, что я устал опровергать их, а между тем биография моя проста и обычна... Родился я в Месопотамии 2125 лет тому назад. В тот день и в тот час произошло извержение вулкана Везувий. Вероятно, вследствие этого знаменательного совпадения часть энергии вулкана передалась мне...". Дальше, как вы помните, Джузи прикуривает от собственного пальца. Можно, конечно, предположить, что ловкость рук и никакого обмана позволили ему эффектно воспользоваться кремнем и промасленным трутом, но на это отвлекаться не хочется. Мало ли искусных картёжников держат в рукаве по куче запасных тузов. Интереснее другое. Эту подробность о себе граф сообщил в 1780 году, когда не только в литературном произведении, но и в реальной истории улепётывал из России. Значит, дата его рождения 345 год до нашей эры. Жаль расстраивать графа, но исторические источники молчат об извержении в том году; да и в целом на Апеннинах было тихо и спокойно – юный Рим без особого фанатизма воевал с латинянами за контроль над Лациумом. А в Месопотамии (территория современного Ирака) спокойно правили владыки Вавилона.
Граф утверждал, что родителей своих он не помнит. Ещё бы! Здесь ему было что скрывать. Потому что папа его был состоятельный торговец сукном и шёлком из Палермо, без всяких титулов, и назвал сына Иосифом, так как с самого начала прочил ему церковную карьеру. Но у того было своё мнение на этот счёт: после того как младший Бальзамо в очередной раз сбежал из семинарии, его заперли в монастыре. Где, к радости одураченных родителей, он вёл себя очень смирно, потому что практически сразу прилип к тамошнему аптекарю. Однако едва ученик выведал у доброго монаха все полезные знания об алхимии, медицине и составлении всевозможных зелий, только его и видели. В Палермо вернулся уже не Иосиф, а способный молодой жулик, который как перчатки менял имена и ловко подделывал завещания, чем заработал себе некий начальный капиталец. В следующий раз он явился миру уже в Мессине: галантный, обворожительный... граф Алессандро Калиостро. Звучную фамилию он позаимствовал у своей тётки, рыбной торговки, а титул приклеил к ней сам. На всякий случай добавил к полученному ещё и "маркиз Пеллегрини", а для пущего блеска обзавёлся чином полковника, нарисовав сам себе испанский патент, благо опыта в подделке подписей и печатей ему было не занимать. Вот на этом месте Везувию самое бы время выбросить огненный фонтан. Потому что Калиостро тут же отправился в Рим и – встретил Её. Женщину, без которой оставаться бы ему просто удачливым прохиндеем и никогда не стать гениальным шарлатаном и одним из самых блестящих авантюристов романтического XVIII века.
Красавицу Лоренцу Феличиани любовь вырвала из родного дома и понесла по дорогам Европы. Отец Лоренцы, быстро разобравшись, что его зять – мошенник и аферист, кинулся в погоню. Но тщетно – парочка ускользнула и оказалась в Испании. И вот тут Калиостро, даже не дождавшись окончания медового месяца, впервые отправил свою молодую жену в объятия какого-то гранда, чтобы через него просочиться в высшее общество со своими рецептами изготовления золота из ртути. Вы думаете, оскорблённая Лоренца вернулась к отцу? Как бы не так, ей это показалось слишком скучно. Ничего не скажешь, Калиостро не ошибся в выборе спутницы жизни! Она не только соблазнила влиятельного вельможу, открыв своему мужу рынок сбыта чудес у испанского трона, но и сама стала торговать при дворе всякими притираниями для омоложения, убеждая покупательниц, что, дескать, ей давно перевалило за сорок, а эти мази помогают выглядеть нежной, как лилия. Как только мадридская знать учуяла надувательство, парочка переместилась в другую столицу. В Лондоне, Париже, Лиссабоне – везде всё повторялось как под копирку: граф предсказывал грядущее, занимался метафизикой и исцелением, а графиня "материализовалась" для чувственных идей маркизов и принцев. По ходу дела Калиостро прошёл и курс повышения квалификации у знаменитого мистика Сен-Жермена. Золото текло к нему рекой, но надолго засиживаться на одном месте не получалось. Сценарий гастролей был всегда один и тот же: прибытие, "материализация" Лоренцы, чудеса, слава, скандал, бегство.
При французском дворе чета оказалась втянута в чудную интригу. Безнадёжно влюблённый в королеву Марию Антуанетту кардинал Роган обратился к ним за помощью, ещё одной посредницей вызвалась быть предприимчивая графиня де Ла Мот. Ночью кардиналу в саду устроили свидание, но не с царственной возлюбленной, а с похожей на неё девкой. Всё прошло на высшем уровне, и обманутый князь церкви подарил ей за восторги запретной страсти роскошное алмазное колье, на какое сама королева не могла наскрести денег в полупустой французской казне. Когда обман вскрылся, ожерелье нашли у де Ла Мот, а Калиостро едва не угодил в Бастилию. Нужно было срочно менять обстановку.
В 1779 году Калиостро прибыл в Россию. Первой остановкой была Митава, столица тогдашней Курляндии, а ныне – латвийская провинция Елгава. Периферийные светские львицы бредили его чудесами, и их устами была сделана реклама для Петербурга. В столице граф все надежды публики оправдал. "Изгнал дьявола" из юродивого Василия Желугина, вылечил Строганова от нервного расстройства, а Ивана Исленева – от рака, после чего тот на радостях спился и умер от цирроза печени. Известна также легенда чудесного излечения умирающего 10-месячного наследника князя Голицына. Забрав ребёнка, Калиостро вернул его через месяц крепким и здоровым, как наливное яблочко, но... Сквозь восторги счастливых родителей просочился яд подозрений в подмене младенца. Слухи о том, что "палингенезис" – простое надувательство, распустил придворный лекарь Созонович, чья зависть и ревность к врачебной славе графа была объяснима, он даже вызвал магистра на дуэль. Право выбора оружия была за Калиостро, и он выбрал яд. Дескать, кто успеет найти противоядие, тот и выиграет жизнь. Но драма обернулась новым анекдотом: хитрый граф подтасовал игру, сам проглотил шарик шоколада, а сопернику подсунул средство для повышения потенции. Были и другие байки. Вот как описывается практикуемый им гипноз и прочие чудеса: "У генерала Бибикова увеличил рубин в перстне и изничтожил внутри его пузырёк воздуха, камер-фрейлине Головиной вывел из медальона тень её покойного мужа, и он говорил с ней и брал за руку, после чего бедная старушка совсем с ума тронулась". Единственное, чего не удавалось добиться Калиостро, несмотря на бешеную популярность в свете, это аудиенции у Екатерины Второй.
И тогда он прибег к проверенному средству: к всемогущему фавориту князю Потёмкину, которому сам Калиостро загодя "чудесным путём утроил золото в шкатулке", была заслана Лоренца. Это была стратегическая ошибка. Императрица разъярилась, но как женщина мудрая не стала афишировать свою ревность. Получивший от неё на орехи Потёмкин отдал приказ препроводить графа и "всё его шапито" до границы, а сама просвещённая государыня выставила Калиостро перед столичной публикой как опасного шарлатана. Она написала и поставила в Эрмитажном театре пьесу "Обманщик", главным персонажем которой был некто Калифалкжерстон. Вот какие реплики государыня вложила в его уста: "Я малые алмазы переделываю иногда для своей забавы. Например, безделушку, которая у тебя на руке, буде мне отдашь, я тебе возвращу величиною в один камень, втрое противу того, как он теперь, лишь прибавь сто червонцев чистого золота...".
За Калиостро гнались по пятам, а он толком не знал, зачем, опасаясь, что его "отправят в Сибирь убирать снег". Но даже здесь ухитрился выкинуть фокус. Каким образом на четырёх разных пограничных заставах почти одновременно появились его личные автографы о "выбытии", никто не ведает. Это всё равно, как если бы в наши дни паспортный контроль погасил бы визу одному и тому же человеку сразу во "Внуково", "Шереметьево" и Бресте.
Говорят, что безумная кочевая жизнь всё-таки доконала графа. Уже в Варшаве он захандрил и решил вернуться навсегда в Рим, тем самым подтвердив формулу, что грусть – худшая из дурных привычек: удовольствия никакого, а жизнь сокращает здорово. Усталый и седой, он был арестован и посажен в замок Сент-Анджело, где не отрываясь смотрел сквозь прутья решётки на мутные воды Тибра. Обвинение было явно надуманным: создание масонской ложи. Но Святейшей Инквизиции даже 43 изнурительных допроса не помогли вырвать у Калиостро его тайны. 7 апреля 1791 года суд приговорил "навсегда искоренить обвиняемого с лица земли". Граф выслушал это с редким равнодушием, и... за час до повешения Папа повелел заменить казнь пожизненным заключением. Что это было – плата за некую информацию, или Святейший просто убоялся мистических талантов магистра? Как знать...
На этом хроника его земных гастролей вроде бы обрывается. В любом случае граф Калиостро – шарлатан, авантюрист, метафизик, алхимик, маг и путешественник был личностью исторического размаха. Не в том смысле, что наследил в мировых хрониках геополитики, а поскольку часто становился главным персонажем всевозможных историй, скандалов, баек, легенд и даже анекдотов.
Ах, да, я же обещала... Калиостро иногда "проговаривался", что его исчезновения на 2-3 месяца связаны с процессом омоложения. Формула "эликсира жизни" была заимствована им у средневековых алхимиков Джабира и Альберта Великого либо в мистическом ордене розенкрейцеров, куда он попал по знакомству с будущим прусским королём Фридрихом Вильгельмом Вторым. Командование ордена, дескать, знало все тайны мироздания и умело управлять силами природы, а рядовые члены корпели над изготовлением философского камня "Lapis philosophorum", иначе называемого "красный лев". Египетские папирусы с рецептом были сожжены ещё в 296 году по приказу императора Диоклетиана, но кто-то что-то запомнил и передал потомкам. На допросе в Ватикане Калиостро показал, что, выпив раствор камня, "человек на целых три дня теряет сознание и речь, возникают судороги, на теле выступает обильный пот, но никакой боли нет. Придя в себя, на 36-й день принимает третью последнюю крупинку "красного льва", после чего человек проваливается в глубокий спокойный сон, во время которого у него облазит кожа, выпадают волосы, ногти и зубы, выходят плёнки из кишечника. Всё это вырастает снова на протяжении нескольких суток. На Yтро сорокового дня он покидает помещение новым человеком, ощущая полное омоложение". Что самое поразительное, индийская пресса середины прошлого века описала нечто подобное, рассказывая о том, как некий пандиджи Тапасвиджи дважды продлевал себе жизнь с помощью тайного знания "кайя калпа". Индус впервые опробовал эту теорию в 90 лет, когда смерти уже бояться было нечего, а в результате протянул на белом свете с 1770 по 1955 год. Он тоже засыпал на 40 дней, теряя зубы и волосы, зато потом вставал как новенький...
И многие в это верят, – вздохнула бы добрейшая Федосья Ивановна из "Формулы любви". Да уж, доложу я вам, милостивые государи. Это вам не вилку заглотнуть...