ФОТО: kreml.org |
"Yтро": Можно ли считать заявление Кокойты на совместном заседании правительств Северной Осетии и Южной Осетии официальным обращением к Российской Федерации?
Дмитрий Медоев: Заявление, которое прозвучало на совместном заседании правительств РСО-А и ЮО, само по себе является обращением. Но, надо полагать, что будет и официальное обращение на бумаге в Конституционный суд РФ, к которому будет приложен ряд подтверждающих и усиливающих документов. Президент Кокойты четко поставил вопрос: Южная Осетия никогда не выходила из состава России. В обращении будет отражена просьба, чтобы Конституционный суд РФ подтвердил этот исторический факт. Осетинская сторона категорически утверждает, что не существует ни одного документа, который бы свидетельствовал о выходе Южной Осетии из состава России.
"Y": По конфиденциальным данным, гарантии решения проблемы были даны Эдуарду Кокойты в Кремле после начала международных переговоров по признанию независимости Косова. Это действительно так?
Д.М.: Мы знаем, что сказал президент Путин на кремлевской пресс-конференции, где был затронут вопрос о Косове. Мы полностью солидарны с его подходом. Если кто-то считает, что Косову можно предоставить независимость, то почему это нельзя абхазам и южным осетинам? Принцип универсального подхода к решению конфликтов должен соблюдаться. Если Запад признает Косово, то в международном праве создается прецедент для тех, кто добивается независимости. А прецедент в праве – серьезнейшая вещь. Естественно, что Южная Осетия воспользуется правом прецедента. Тем самым по аргументации наших оппонентов будет нанесен серьезный удар. И они это прекрасно понимают.
Но Южная Осетия имеет больше оснований для признания независимости, чем Косово. Мы 200 лет ведем освободительную борьбу от засилья сначала грузинских князей, потом грузинских большевиков, теперь неодемократов из Грузии. За это время наш народ дважды подвергался геноциду. И юридических оснований у нас предостаточно: это итоги референдума о независимости, это волеизъявление народа, которое вообще никто не вправе отменить. То есть, у нас имеются веские основания самим определить собственную судьбу и судьбу наших потомков.
"Y": Этот вопрос решался во время личных контактов Владимира Путина с Эдуардом Кокойты?
Д.М.: Информации, что на встрече обсуждались именно эти вопросы, у меня нет. Я имею в виду встречу летом прошлого года, которую широко освещали СМИ.
"Y": Нет опасений, что процедура рассмотрения статуса Южной Осетии в КС и других инстанциях может затянуться на долгий срок?
Д.М.: Мы задаем Конституционному суду конкретный вопрос – выходила ли Южная Осетия из состава России? Мы же не ставим вопрос о вхождении. Кстати, референдум, который прошел в нашей республике в 1992 г., состоял из двух вопросов: первого – о независимости Южной Осетии от Грузии, т.е. создания независимого государства, и второго – о воссоединении с Северной Осетией и вхождении в состав России. На первом месте для нас стоит независимость. Растянется процедура с ответом из Конституционного суда или же поступит быстрый ответ, не так уж и принципиально. Это не повлияет на конечную цель: Республики Южная Осетия быть признанным государством.
По российскому законодательству, регламентирующему порядок приема новых субъектов, говорится, что субъектом Российской Федерации может стать любое государство или его часть. Если государственное образование хочет быть частью России, то обязательно народное волеизъявление, и тогда возможно начало процедуры вхождения. Южная Осетия, в первую очередь, должна быть признана мировым сообществом, в том числе Россией. И потом можно ставить вопрос о вхождении в состав России.
"Y": Инициативу Кокойты грузинский министр Хаиндрава назвал смешной и напомнил, что Госдума в 2004 г. уже отказала аналогичному заявлению властей Южной Осетии.
Д.М.: Господин Хаиндрава уже несколько раз уличен во лжи. Последний раз – когда отказывался признать, что он назвал Россию фашистской страной. Естественно, и его последние заявления не соответствуют действительности. Не было никакого отказа от Государственной думы по поводу обращения Южной Осетии 2004 года. Просто грузинская сторона сильно засуетилась по поводу последнего обращения нашего президента. Если это все так несерьезно, чего же они так нервничают и суетятся? Я знаю, что эта тема очень активно обсуждается в грузинских СМИ. Тон примерно тот же, что задал Хаиндрава. Так они пытаются прикрыть свое беспокойство и настороженность. Вопрос-то серьезный на самом деле.
"Y": Вчера представитель МИД Приднестровья завил, что Тирасполь может по примеру Южной Осетии обратиться с запросом к России о признании республики частью Российской Федерации...
Д.М.: Тирасполь поставлен в критическую ситуацию международным сообществом и Украиной, которые вынуждают его предпринять такие шаги. Это адекватная реакция Приднестровья на то, что им сделали. Мы в Южной Осетии переживаем и очень сильно озабочены таким развитием ситуации.
"Y": Южная Осетия уже длительное время находится в условиях фактической блокады. Насколько велика опасность того, что в Тбилиси дадут отмашку на военную операцию?
Д.М.: Нам известно, что в Тбилиси вопрос о силовом решении не снят, как не снят вопрос о физическом устранении руководства Южной Осетии. Эти варианты рассматриваются, и мы хорошо об этом знаем. В Грузии существует план военной операции против Южной Осетии.
"Y": Вы имеете в виду план боевых действий под кодовым названием "Бросок тигра", разработанный в Тбилиси?
Д.М.: У них есть несколько вариантов развития военного сценария, в том числе варианты с использованием штурмовой авиации, артиллерии крупного калибра, десантирования подразделений и т.д. Все это остается актуальным. Мы опасаемся такого развития событий и готовимся к нему.
"Y": Если уйти от разговора на уровне ультиматумов между Южной Осетией, Россией и Грузией, можно ли допустить, что стороны все-таки придут к некоему решению о совместном управлении этой территорией, а Южная Осетия, может быть, приобретет какой-то особый статус? Или мосты уже сожжены?
Д.М.: В 1990 г., еще до объявления республики, мы обратились в Верховный Совет Грузии с просьбой повысить статус Автономной области до Автономной республики, потому что у нас не было конституции. Мы попросили всего лишь изменить статус в составе Грузии, а в ответ получили войну! Так что поезд уже ушел. Сейчас мы не намерены разменивать кровью завоеванные свободу и независимость на какие-то мнимые предложения со стороны Грузии и международного сообщества. Южная Осетия никогда не была в составе Грузии! Нет никаких документов на этот счет. В течение 15-ти лет мы просим их показать хоть одну бумагу, согласно которой Южная Осетия является частью Грузии. Но грузинская сторона не может предоставить такую бумагу. Да, мы были в Грузинской ССР в советское время. Но в 1990 г. парламент Грузии принял решение о денонсации всех договоров и всех подписей Грузии, которые были после 1921 г., т.е. все, что касалось вхождения Южной Осетии в Грузинскую ССР, они сами отвергли. Они сами предоставили нам свободу и независимость, а мы ей воспользовались.
"Y": В Тбилиси утверждают, что тратят миллионы на программу реабилитации и мирного урегулирования ситуации в Южной Осетии. Деньги реально вкладываются в Южную Осетию и направляются населению?
Д.М.: Грузии выделяют деньги уже не первый год, и это очень приличные суммы. То, что они тратятся, мы знаем. Но ни одной копейки, ни одного цента не было потрачено на Южную Осетию со стороны всех правительств Грузии. Никакие реабилитационные, восстановительные и иные программы со стороны Тбилиси не были осуществлены и претворены в жизнь в Южной Осетии. Никогда мы не получали от них финансовой и любой другой помощи. Они заявляют о наличии каких-то программ. Но делать это могут везде, кроме Южной Осетии. Это еще один показатель того, что грузинское правительство "отмывает" западные транши под видом помощи Южной Осетии.
"Y": Лично вы верите в успех акции, инициатором которой стал Цхинвал?
Д.М.: Я верю в то, что рано или поздно Южная Осетия обретет международное признание, станет независимой страной, и наш народ достигнет цели, которую поставили наши предки. Мы – продолжатели национально-освободительного движения, поэтому свято верим в свободу и независимость.
"Y": Спасибо за интервью.