|
"Yтро": Сергей Юрьевич, в последнем послании президента Федеральному Собранию были озвучены некоторые мысли и идеи, ранее провозглашенные вами. В частности, предложение об использовании Стабилизационного фонда. Как вы можете это объяснить?
Сергей Глазьев: В президентском послании нашли отражение те цели и задачи государственной политики, о необходимости которых мы говорили все последние годы. Многие из этих требований присутствуют в программе Народно-патриотического союза "Родина". Мы выполнили свою миссию в том смысле, что убедили государственную власть реализовывать те цели и задачи, о которых спорили с нынешним правительством еще несколько лет назад. Сейчас ключевые положения программы социальной справедливости и экономического роста, с которой "Родина" шла на выборы, стали важными пунктами государственной стратегии. Очень хорошо, что президент назвал цифры ресурсов, которые необходимо сконцентрировать на реализации этих задач. Эти цифры совпадают с нашими оценками, сделанными в рамках альтернативной бюджетной политики. С таким документом мы выступали каждый раз при рассмотрении бюджета, обосновывая, что на модернизацию ЖКХ необходимо не менее 150 млрд руб. в позапрошлогодних ценах. Президент назвал сумму 250 млрд - я думаю, что это правильная оценка. Сто пятьдесят миллиардов рублей на прорывные направления технического прогресса - это тоже минимальный объем, который необходим для продвижения в области нанотехнологий и достижений в области молекулярной биологии на должном уровне.
Правда, остается открытым вопрос: а на какой период? Видимо, речь идет о трехлетнем бюджете, я надеюсь, что эти цифры будут отражены в проекте бюджета, и хочется верить, что правительство сможет реализовать эти задачи. В чем, к сожалению, есть очень большие сомнения, поскольку два года назад, и даже год назад и Кудрин, и Греф отрицали предложения, которые мы и от имени фракции в Госдуме, и от имени РАН направляли в правительство. Посмотрим, как они будут реализовывать эти задачи. Я надеюсь, что у власти найдутся интеллектуальные ресурсы, способности, силы и компетенция, чтобы программу, о которой говорил президент, реализовать. Надеюсь, теперь правительству будет труднее саботировать политику развития.
"Y": Президент много говорил о необходимости возвращения государства в экономику, что в свое время провозглашалось в ваших программах. Чем это можно объяснить и насколько это своевременно?
С.Г.: Это верный, но пока очень робкий шаг в правильном направлении. Все последние годы властью двигало ложное представление о том, что рынок решит сам все, без участия государства. Он мог бы решить все сам только в том случае, если бы каждый из рыночных игроков в конкурентной борьбе доказывал свои преимущества. А российские реформаторы изначально недооценили фактор предпринимательской психологии.
Переход к рынку - это процесс обучения. На рынке можно по-разному зарабатывать деньги: можно завышать цены, воровать, грабить, присваивать себе чужое, отбирать у государства что-то, паразитировать на природной ренте. А можно зарабатывать деньги путем труда, путем привлечения инвестиций, путем достижений научно-технического прогресса. В нашей стране богатства создавались путем присвоения чужого. Это принципиально большая разница, как выяснилось и до сих пор выясняется.
"Y": Верите ли вы в то, что заявленные в послании идеи будут реализованы на практике? Если да, готовы ли вы принять участие в их реализации?
С.Г.: Разработанная мною программа "Социальная справедливость и экономический рост" как раз и является тем планом мер, который позволяет воплотить в жизнь верные инициативы. Однако непосредственные исполнители от Минфина и слышать не хотят о предложениях научного сообщества, по-прежнему предпочитая западных экспертов.
Сделав нам уступку в расходовании текущих нефтегазовых доходов, разработчики бюджета все же установили норматив замораживания нефтегазовых доходов в размере 10% ВВП, а также верхний предел их ежегодного использования в размере 3,7% ВВП. При этом никаких серьезных аргументов в обоснование необходимости столь масштабного вывоза капитала за рубеж чиновники не приводят, предлагая верить на слово их путаным размышлениям о стабильности бюджетной политики. На самом деле последняя обеспечивается золотовалютными резервами страны, величина которых к концу текущего года достигнет $400 млрд и вчетверо превысит целесообразный максимум, традиционно измеряемый полугодовым объемом импорта. В этих условиях макроэкономические последствия расходования средств Резервного фонда идентичны эквивалентному заимствованию правительством необходимых для балансирования бюджета средств у Центрального банка.
Если раньше лоббисты вывоза капитала за рубеж обосновывали свою политику замораживания бюджетных доходов в Стабфонде необходимостью стерилизации кажущейся им избыточной денежной массы под предлогом борьбы с инфляцией, то сейчас в качестве главного аргумента используется необходимость поддержания стабильности бюджетных расходов. Тем самым бессмысленность и вредность этой политики, которая весьма выгодна получателям российских кредитов (прежде всего, США), становится очевидной. С точки зрения инфляционных последствий, расходование правительством средств Резервного фонда ничем не отличается от привлечения для этих целей кредита Центрального банка. И в том и в другом случае в экономику впрыскивается одинаковое количество денег при эквивалентном сокращении валютных резервов. Если их величина остается при этом больше целесообразного минимума, то не подвергается риску и устойчивость валютного курса. Единственным реальным смыслом политики резервирования бюджетных средств в иностранных долговых обязательствах остается поддержание курса доллара за счет российских налогоплательщиков. Но она будет продолжаться - в ближайшие три года правительство предлагает заморозить в Резервном фонде от 3,07 трлн руб. в начале 2008 г. до 4,1 трлн руб. в 2010 году. Доходность от размещения этих средств за рубежом составляет менее 2% годовых. При этом, согласно правительственному прогнозу, наши предприятия вынуждены будут компенсировать изъятие этих денег из экономики привлечением займов из-за границы в размере до $50 млрд в год под 8 - 15%. Чистый ущерб от такой политики, как нетрудно посчитать, составит за ближайшие три года около 3,5 трлн рублей.
Если бы вместо продолжения политики замораживания нефтедолларов было реализовано наше предложение по конвертации Стабфонда в бюджет развития, российским предприятиям не пришлось бы прибегать к дорогостоящим займам за рубежом, а объявленный президентом поворот к политике развития произошел бы наверняка.
Но несмотря на сохраняющиеся рудименты прежней политики, в проекте федерального бюджета заметны существенные позитивные изменения. Во-первых, реализация принципа сбалансированности бюджета позволила существенно (на 2% ВВП) увеличить непроцентные расходы федерального бюджета, приблизив их к стандартам развитых стран и реальным потребностям страны. По сравнению с ожидаемыми расходами в текущем году, в будущем они увеличатся почти на триллион рублей.
Во-вторых, правительство приступило, наконец, к активной промышленной политике. Начали создаваться давно предлагавшиеся нами крупные научно-промышленные объединения, формироваться достаточно мощные институты развития. Впервые в федеральном бюджете закладываются существенные ассигнования в уставные капиталы таких структур в сумме 391,7 млрд. рублей. В-третьих, кардинально увеличивается масштаб финансирования целевых программ, реализующих приоритетные направления политики социально-экономического развития страны, – до 671 млрд руб. в будущем году. В-четвертых, сделаны первые шаги по улучшению демографической ситуации.
Наконец, усиливается государственная поддержка инновационной активности. Хотя до перехода на инновационный путь развития ее пока явно недостаточно, но последовательные шаги в этом направлении обнадеживают.
"Y": Как вы оцениваете недавно озвученную Путиным идею инвестирования части Фонда национального благосостояния в наиболее ликвидные акции российских компаний? Не кажется ли вам, что в случае экономической нестабильности это ослабит страхующие возможности фонда?
С.Г.: Правильное формирование и расходование средств Фонда будущих поколений (или Фонда национального благосостояния) могло бы в корне изменить ситуацию. Он мог бы быть направлен на ликвидацию дефицита Пенсионного фонда, восстановление социальной инфраструктуры и обеспечение минимальных социальных стандартов на всей территории страны, включая приведение зарплаты работникам образования и здравоохранения хотя бы к среднему уровню, который планируется в размере 20,815 тыс. руб. к 2010 году. Однако из 3,8 трлн руб., накапливаемых в Стабфонде к началу будущего года, в этот Фонд планируется перевести лишь 771 млрд рублей.
Кроме того, разработчики бюджета, не без подсказки МВФ и наших дорогих зарубежных заемщиков, навязывают нам "бесхитростную" мысль о том, что условием долгосрочной стабилизации развития "будет служить последовательный перевод части природных активов в финансовую форму". Они предлагают не тратить эти средства "и выгодно разместить их, чтобы получаемый инвестиционный доход позволял компенсировать сокращающиеся в процентах от ВВП поступления нефтегазовых доходов". Правда, как было показано выше, представления о выгодности у правительственных финансистов своеобразное, приносящее стране реальный ущерб в триллионы рублей. Уж лучше было бы вложить эти деньги если не в инвестиции в российскую экономику и социальную сферу, как предлагали мы, то хотя бы направить на геологоразведку, накапливая разведанные запасы тех же природных активов. Ведь финансовая форма хранения активов сегодня стала куда более рискованной и менее выгодной, чем природная. Если цены на сырье растут, а курс доллара падает, то даже школьнику ясно, что не стоит природные активы менять на валютные. Но у манипулируемых МВФ и американским казначейством правительственных финансистов другая логика, следование которой обрекает общество на быструю деградацию.
"Y": Не так давно глава МИД Сергей Лавров заявил о списании долгов семи беднейших стран Африки России на сумму $500 миллионов. Как вы оцениваете этот шаг? Каково ваше отношение к частичному списанию долгов таким не самым бедным странам Ближнего Востока, как Сирия и Ирак?
С.Г.: "Раздачу слонов" власть делает, исходя из каких-то субъективных представлений. Как известно, недавно Россия простила почти десятимиллиардный долг оккупационному правительству Ирака, хотя эта страна никогда не отказывалась платить по долгам и Саддам Хусейн, наоборот, всегда предлагал России вернуть долги Советского Союза в полном объеме и с процентами. Аналогичный подарок был преподнесен Сирии в таком же объеме, хотя она всегда считалась неплохим плательщиком.
Аналогичной "благотворительностью" занялись и правительственные экономисты, исповедующие радикально-либералистскую доктрину. Не понятно их убеждение в том, что досрочное списание долгов Парижскому клубу благотворно скажется на состоянии дел в российской экономике. Разваливается ЖКХ, не находится средств на внедрение современных технологий, не решена задача кредитования производства самолетов, разрушается социальная сфера, в бюджете нет денег на модернизацию здравоохранения. Россия стремительно скатывается на сырьевую периферию мирового рынка, занимая место рядом с отдельными африканскими государствами, которые традиционно причисляются к странам "третьего мира". А либеральные чиновники, словно заколдованные, услужливо списывают долги странам, не нуждающимся в таких подачках.
Долги являются финансовыми активами Российской Федерации, и любое решение по реструктуризации долгов, их списанию или взятию новых долгов должно проходить в форме федеральных законов по такой же процедуре, как утверждается федеральный бюджет. То есть управление собственностью - это такое же управление активами, как и деньгами. Поэтому, строго говоря, вопросы списания и реструктуризации российских долгов должны решаться путем внесения президентом соответствующих законодательных инициатив и голосования парламентом по ним в форме федеральных законов.