Двойная игра

Читать в полной версии →
Подобный театр можно в целом признать "ненадежным". Ни зрители, ни актеры не знают окончательно, что именно их ожидает в финале. Артисты не играют в театре, а играют в театр


ФОТО: goldenmask.ru



На фестивале "Эдинбургский Фриндж в Москве" показали первый из трех британских спектаклей. "Свободное плавание" (Floating) театра "Хойполой" и "Хью Хьюз Продакшнз" - действительно, как и задумывали организаторы фестиваля, является примером "другого" театра. Иногда даже возникает искушение назвать его "недотеатром" - не в обидном значении недоделанности, а в смысле неопределенности, незавершенности, ощущения необязательности происходящего на сцене. Артисты (один из них к тому же еще и режиссер) не играют в театре, а играют в театр. Такая двойная игра имеет определенную прелесть, к которой, впрочем, нужно привыкнуть: если дело авторов - делать театр на пустом месте, то дело зрителей - на том же пустом месте театр разглядеть.

Пустое место - это условность. Сцена (показ проходил в Центре им. Мейерхольда) практически завалена вещами: шкаф с одеждой, тумбочка, столик, три экрана, проектор, таз, ведро. Но предметная среда не становится пространством действия и существования персонажей, в течение всего спектакля они находятся как бы вне ее, моделируя и разыгрывая тот или иной эпизод.

Первые полчаса все вообще напоминает тренинг. Зрителям демонстрируют подлинные вещи, излагают план спектакля, выписывают маркером на листе бумаги мораль: связь - одно из самых важных явлений в жизни человека, находящееся примерно между семьей и дружбой. Ведущий - Хью Хьюз (актер и режиссер Шон Дейл-Джонс сочинил не только спектакль, но и биографию своему персонажу: свидетель необычайной истории путешествия острова Энглеси якобы рассказывал ее в галереях, сопровождая собственными фотографиями, и однажды ему предложили сделать из этого спектакль).

Расторопная помощница - Шинед Роуландс: при первой необходимости она перевоплощается в участвующих в истории жителей Энглеси, следит за залом, предлагая, например, зрителям, зашедшимся в смехе, принести воду, и придает эффект реальности особенно важным моментам рассказа Хью.

Когда Хью доходит до того, как он решился уплыть с дрейфующего острова, Шинед натягивает на голову резиновую шапочку с розочками, по-деловому наливает в таз воду и в течение довольно длительного времени пускает пузыри, то погружая лицо в воду, то выныривая из нее. А когда актеры пытаются передать ужас и неожиданность землетрясения, из-за которого островок Энглеси и отсоединился от Уэльса, Хью почти в полной темноте машет настольной лампой, а Шинед шатает стол, с которого, в конце концов, эффектно падают чашка и блюдце.

Разъясняя после спектакля свой метод работы, Шон Дейл-Джонс говорит: "Зрители обычно смеются над телевизионными шоу, потому что человек в них кажется не реальным. Мы, наоборот, попытались сделать смешным реальное, которое мы поместили на сцену".

Отделить реальное от воображаемого, по крайней мере, в рамках самого спектакля решительно невозможно. Специальный гость фестиваля британский критик Дэвид Адамс называет, ссылаясь на "постмодернистский жаргон", персонажа Шона Дейл-Джонса "ненадежным рассказчиком": "Мы до конца никогда не можем определиться - мы видим Хью или того, кто играет Хью". Подобный театр (а в Англии существует множество маленьких театральных групп, играющих зачастую бесплатно и в нетеатральных помещениях) можно в целом признать "ненадежным". Ни зрители, ни актеры не знают окончательно, что именно их ожидает в финале. А главное - не получается окончательно определиться, что же происходит на сцене: психологический тренинг, коллективные упражнения, презентация проекта, проповедь или видеосказка. Но что бы это ни было, оно имеет стойкий иммунитет к театральщине. В наших широтах весьма полезное свойство театрального организма.

Юлия ЧЕРНИКОВА |
Выбор читателей