ФОТО: ИТАР-ТАСС |
Совсем другое дело – короткое и динамичное интервью, особенно его сокращенная версия в прайм-тайм. Путину мог понравиться этот формат, позволяющий четко и ясно обозначить свою позицию по главным вопросам.
Развилка более-менее понятна. Можно вплотную заняться реформами и очень быстро получить многотысячные демонстрации под лозунгом "Захвати Кремль!". Можно в корне изменить всю политику, создав предпосылки для неконтролируемого обвала. Возможен и мягкий вариант: реформы, в необходимости которых сегодня мало кто сомневается, отдать на откуп правительству Медведева, с тем чтобы в случае обострения социальной напряженности выступить в качестве защитника населения или даже возглавить популистский протест.
У каждого из этих подходов есть свои сторонники и противники, т.е. это серьезный выбор, это идеология, и это реальная политика. Об этом, собственно, и шла речь. Судя по содержанию беседы, свой стратегический выбор Путин уже сделал: он попытается вернуться к политике прошлого десятилетия, несколько подкорректировав стилистику и усилив тренд "народного президента".
Названы были и четыре главные задачи, решением которых он намерен заниматься на посту президента. В сфере внутренней политики – укрепление политических основ государства и демократических институтов. В экономике – создание условий для ее диверсификации на принципиально новой базе, т.е. промышленная модернизация. В социальной сфере – повышение уровня жизни граждан. В области внешней политики – развивать отношения с партнерами в целях создания благоприятные условия для развития страны и защищать ее интересы. Здесь никаких сюрпризов нет: все обтекаемо и правильно.
Более определенно и откровенно высказался Путин по поводу тех, кто требует ухода нынешней команды и утверждает, что сейчас все настолько плохо, что "хуже уже не будет". На эти инвективы он ответил, что бывает и бывало гораздо хуже, напомнив о беспределе 90-х и проблемах конца 80-х, когда советское руководство привело страну к краху, который закончился ее распадом. А сейчас все не так уж плохо: рост ВВП равен 4%, инфляция не дотягивает до 5%, уровень безработицы меньше, чем накануне кризиса. Но обольщаться не стоит: "достаточно сделать два – три неверных шага, и все может накрыться медным тазом". Смысл сказанного, в общем, понятен: власть не отдам, потому что вы все моментально развалите.
Отвечая на горячительный вопрос о ситуации политической неопределенности и брожении элит, недовольных предстоящей рокировкой, премьер раскрыл ноу-хау, позволяющее ему охлаждать пыл оппонентов, в том числе в высших эшелонах власти. По его словам, главное – это доверие и поддержка людей, на которых держится уверенность лидера, и все, в том числе элиты, вынуждены с этим считаться. Здесь тоже все более-менее понятно: будете мешать – останетесь один на один с ненавидящим вас народом.
Еще один принципиальный вопрос касался причин выдвижения Дмитрия Медведева в лидеры "Единой России" и плана назначить его главой нового правительства. Путин похвалил Медведева, заметив, что, находясь на посту президента, тот сумел перенести в сферу общественного сознания и практической политики многие принципиальные вещи, которые до этого существовали только на бумаге. Поэтому теперь Медведеву будет предоставлена возможность реализовывать свои идеи, используя все рычаги и политические инструменты, имеющиеся в распоряжении главы правительства.
Здесь есть определенный подвох: политику, который в роли первого лица государства выдвинул множество идей, предлагается заняться их реализацией, но уже под присмотром старшего члена тандема. Это впечатление отчасти усилили замечания Путина о том, что он не собирается отменять новаций Медведева, направленных на гуманизацию и демократизацию государственных институтов, но "нужно посмотреть, как все это будет работать". Это недоверчивое и одновременно покровительственное похлопывание по плечу выглядит вполне оправданным, если сравнить, что и как говорил Путин, с тем, как в аналогичной ситуации, а также на недавней встрече со своими сторонниками вел себя Медведев.
Смысловые и стилистические различия бросаются в глаза. Медведев говорил о своей политической карьере, о "большом" и "электронном" правительстве и о поддержке своих сторонников. Путин – об ответственности за страну, о служении, о прямой демократии, которая необходима для того, чтобы люди чувствовали связь с руководством страны и понимали, сколь многое зависит от них.
Путин говорит и действует как полноценный национальный лидер, Медведев – как политик, играющий на узком поле модернизации и демократизации на фоне достаточно ограниченной группы поддержки, в которой, конечно, встречаются спецы, работающие в области искусственного интеллекта, но доминируют люди искусства и журналисты. В дополнение создается впечатление, что именно эта публика станет основой "большого правительства", о котором Медведев говорит больше и гораздо охотнее, чем о правительстве страны, которое ему предстоит возглавить.
Причем возникает неприятное ощущение, что, не сумев совершить качественного рывка на посту президента, Медведев готов и дальше резвиться на отведенной ему поляне в окружении массовки прогрессистов-модернизаторов, оставаясь младшим партнером человека, которому он, что неоднократно подчеркивалось, обязан своей головокружительной карьерой. Это печально, но, может, и к лучшему, потому что сегодня уже нет никаких оснований полагать, что эта относительно молодая и в чем-то даже симпатичная поросль способна нести ответственность за страну.
При этом совершенно очевидно, что значительная часть усилий и Путина, и Медведева нацелена на победу "Единой России" на предстоящих выборах. Пока еще президент исподволь улучшает ее имидж в глазах либеральной части общества. Пока еще премьер объясняет своим сторонникам, что "Единая Россия" является ведущей политической силой страны и гарантом мирного и постепенного развития.
Если не произойдет ничего экстраординарного, эта схема сохранится до завершения парламентских выборов, а это значит, что тандем жив и работает, просто партнеры уже не делают вид, что они равны. Путин во всех отношениях гораздо круче, и похоже, именно это обстоятельство заставило власть отказаться от инерционного сценария второго срока и затеять смену коней на переправе, следуя другой народной мудрости - про того, кто не испортит борозды.