|
Развивающимся странам и переходным (по жизни) экономикам типа нашей не привыкать к "тени": ну, было ее меньше, стало больше. А вот для развитых стран нынешний теневой бум стал настоящим откровением. Так, по расчетам германских экспертов, показатели теневой экономики в ФРГ увеличатся в этом году на €5 – €7 млрд по сравнению с 2008 г. и в итоге превысят €350 млрд, что составит 15% ВВП.
Германские показатели – далеко не предел для развитых стран. Согласно сентябрьскому исследованию международной консалтинговой компании A.T. Kearney, в целом по Евросоюзу удельный вес теневой экономики составляет 16,6% ВВП, или €1,8 триллиона. Пальму первенства по этому показателю сейчас удерживают Латвия и Эстония: там "в тени" производится, соответственно, 39,4% и 38,2% ВВП. От них не слишком отстают Болгария, Румыния и Литва (36,2%, 35,4% и 30,2% ВВП). Наименьший удельный вес из числа европейских стран теневой сектор имеет в экономиках Австрии и Великобритании – 9,3% и 10,3% ВВП соответственно. В США его доля не превышает 8% ВВП. Однако рост "тени" в условиях глобального кризиса отмечен повсюду.
Впрочем, европейские эксперты не слишком сокрушаются по этому поводу. Компании начали работать "в тени", поскольку в условиях рецессии их легальные доходы сократились, и они пытаются как-то компенсировать потери. И оттого, что это им удается, выигрывает в итоге вся экономика. "Теневые" заработки помогают стабилизировать и даже увеличить в условиях кризиса частное потребление и тем самым подпитывают легальную экономику, ускоряя преодоление рецессии. По оценкам экспертов, порядка 75% заработанных "в тени" денег сразу же тратятся. Однако с "левых" доходов никто не платит налоги, что существенно сокращает поступления в бюджет (согласно некоторым экспертным оценкам, бюджеты 30 наиболее развитых стран из-за увеличения теневого сектора в этом году недополучат $200 миллиардов). Государства, естественно, стремятся минимизировать теневую экономику. Средствами борьбы с нею считаются снижение налогов (в некоторых случаях), а также повсеместное внедрение системы электронных расчетов – она гораздо лучше поддается контролю, чем платежи наличными.
Что касается стран СНГ, здесь теневой сектор традиционно имеет колоссальный удельный вес в экономике. В России еще до кризиса его долю оценивали в 38% ВВП (Институт системных проблем исследования предпринимательства) и даже в 40% (Всемирный банк); правда Росстат признает за ним всего 22% – 25% ВВП. На протяжении ряда лет эксперты отмечали тенденцию к сокращению теневого бизнеса, однако в условиях кризиса она поменялась на противоположную. Так, по оценкам МВД, доля теневого сектора в России достигает 48,7% ВВП. У соседей дела не лучше, а зачастую еще и хуже: в Азербайджане "тень" составляет от 40% до 50% ВВП, в Белоруссии – уже более половины валового продукта (50,4%), на Украине – около 55% (хотя по оценкам Счетной палаты страны – не более 40%), а в Грузии – 68% ВВП. Однако не похоже, чтобы это помогало быстро преодолеть рецессию. Нельзя также сказать, что в странах СНГ чрезмерно высокий уровень налогообложения. Просто здесь работа "в тени" – неотъемлемая часть деловой культуры, такая же живучая, как традиция при любой возможности не платить за проезд в общественном транспорте.